Смакотин Станислав Викторович Немой пророк

Смакотин Станислав Викторович

Немой пророк

- Мне можно выйти на перрон? - глядя на узнаваемые черты Ленинградского, а ныне Николаевского вокзала, я буквально прилипаю к окну. - Ваше высокопревосходительство?

Гляди-ка ты, вокзал совсем такой же - и башенка с часами, и само здание! Красота, ей-богу! На площадке обычная московская толчея, разве, мода за последние лет сто, чуток, скажем, шагнула куда-то. Вперёд не вперёд, но шагнула. Страусиных перьев на шляпках действительно, в моём времени не сыскать (разве, в небюджетном стрип-баре), но вот борзую шпану, шарящую по карманам... Я с интересом провожаю взглядом вихрастого пацана в косоворотке. Задержавшись на короткое мгновение у толстой дамы с коробками, тот делает у её ридикюля незаметное движение... Незаметное движение... В следующий миг сверкают лишь удаляющиеся босые пятки - есть! Вот же, гопота! Мда, нравы ничуть не изменились.

- Зачем вам? - Витте недовольно подходит к окну, опуская створку. В вагон, вместе с потоком свежего воздуха, вырывается нарастающий вой сирены о предполагаемом ядерном ударе. За неимением в этом времени стратегических боеголовок с их носителями, как, собственно, и глобальной системы оповещения, я предполагаю, что до толстой дамы начало-таки доходить: только что её банально обокрали. Витте немедленно захлопывает окно, прекращая страшный звук.

- Ваше высокопревосходительство!.. - буквально взмаливаюсь я. - Я у вас тут зачахну в поезде! Две недели безвылазно - от Владивостока до Москвы! А ещё до Санкт-Петербурга ехать! А вот эти ребята... - я указываю на двух потупившихся жандармов у входа, - Прошу прощения, у отхожего места меня караулят! Подслушивая, что и как я там делаю! Так ведь, парни?

Болик и Лёлик молча пожимают плечами - мол, что приказано, то и выполняем. Беда не наша.

- Хорошо, господин Смирнов, четверть часа в вашем распоряжении, пока паровоз заправляют... - неохотно сжаливается тот. - С перрона ни на шаг! Охрана, разумеется, при вас!

Дважды повторять не требуется - лихо разведя плечами жандармов (так и хочется высунуть язык, сказав им 'бе-бе-бе'), я уже топаю по коридору осточертевшего 'пульмановского' вагона. А ещё через пару секунд, оттолкнув жандарма у двери, прыгаю в московскую пыль девятьсот пятого. И плевать, что за спиной бухаются две туши: впервые за десять тысяч вёрст я снова стою на твёрдой земле!

Не успеваю я приземлиться, как меня едва не сшибает с ног здоровенный верзила, тыча бородой в лицо:

- Хосподин поручик, извольте! Лучший московский извозчик к вашему распоряжению!