— И не только пыль, — продолжил Герарди, вороша клюкой в печи, — последний раз топили явно бумагой — пачка даже в золу не рассыпалась…
— При этом хозяева не торопились, всё аккуратно сложено. Никаких следов спешки, — заключил Кошко…
— Александр Иванович, — обратился Герарди к Гучко, — посидите, пожалуйста тут, поизображайте местного клерка, заодно — поизучайте содержимое ящиков, а мы с Аркадием Францевичем прогуляемся по остальным помещениям.
Из-под массивного конторского стола, куда Гучков залез в поисках какой-либо случайно оброненной или забытой бумажки, его вытащил настойчивый стук в дверь. На пороге стоял моложавый франт, одетый по последней парижской моде, явно не клерк и не коммивояжёр, которого можно было бы представить служащим в этой скромной конторе. Редкая пока ещё бородка клинышком плохо сочеталась с гусарскими, закрученными вверх усами, а учтивое выражение лица — с холодными серыми глазами, глядящими поверх собеседника.
— Простите за вторжение, — на прекрасном немецком, с лёгким акцентом произнес незнакомец, насмешливо оглядев помятого и замызганного Гучкова, — я без предварительного доклада ввиду срочного дела. Когда бы я мог увидеть господина Вюртсшафтпруфера?
— Да-да, конечно, — автоматически кивнул Гучков, мучительно соображая, как в таких случаях полагается себя вести, — а как Вас представить?
— О! Не утруждайтесь, махнул тростью гость, усаживаясь в кресло. — Просто доложите, что прибыл гонец со срочным сообщением от Фалька… А Вы, судя по акценту, тоже не здешний? Польша? Соратник пана Пилсудского? Угадал?
— Господи, какая встреча! — раздался неожиданно над ухом Гучкова торжествующий голос Герарди, — Князь Оболенский, флигель-адъютант Его Величества собственной персоной! Вот уж никак не ожидал Вас здесь увидеть!
Оболенский вскочил, как будто внутри его разжалась пружина, лицо моментально стало пунцовым, а пальцы, сжимающие набалдашник трости, побелели от напряжения.
— Спокойно, господин капитан, спокойно, — уже другим, металлическим тоном прозвучали слова жандарма, мягким, приставным шагом перемещающегося ближе к князю и держащего на уровне пояса крошечный браунинг. — Зачем нам здесь, в таком тихом месте, скандал? Ну так, что хотел поведать господину Вюртсшафтпруферу герр Фальк?
— Господа, Вы меня неправильно поняли, — натужно улыбнулся Оболенский, на лбу у него моментально выступила испарина, — это была шутка. Я со специальной миссией Его Величества отправлен в Данию к полковнику Мадсену.
— Ну да, ну да, — охотно согласился Герарди, — а в Потсдам заехал, спросить, как быстрее добраться до Копенгагена…