— Я даже не была уверена, что меня впустишь ты. — опустила глаза она.

— Почему?

— Что — почему? — удивилась она.

— Почему мы поссорились? Хотя, прости, я задам тебе другой вопрос. Он покажется тебе странным, но я чуть погодя всё объясню.

— Задавай, — с напряжением в голосе сказала она.

— Как тебя зовут?

— Екатерина… Катя, — машинально ответила гостья и сразу спохватилась:

— Георгий, что с тобой? Ты был так зол на меня, что забыл моё имя?

— Брат не должен злиться на сестру, — сказал я. — Пожалуйста, ничему не удивляйся, но… Пару недель назад меня контузило. Ранение было куда серьёзнее, чем это, — я показал на руку. — Валялся без сознания несколько дней. А когда очнулся понял, что у меня провалы в памяти.

— Жора, это не шутка? — нахмурилась сестра.

— Да какие тут могут быть шутки! В общем, сестрёнка, нам с тобой придётся знакомиться заново, потому что я не очень уверен, что память вернётся ко мне как прежде. И да — хочу сразу предупредить: не смотри на меня с жалостью — в остальном я в полном порядке.

— Тогда мне лучше быть с тобой полностью откровенной. Это будет честно с моей стороны. Если потом передумаешь помогать… Что ж. ты в своём праве, — вздохнула она.

— Не делай скоропалительных выводов, — попросил я. — Быть может новый Георгий Быстров окажется не таким плохим, как ты о нём думаешь.

— Ты спросил из-за чего мы поссорились… Я полюбила человека, которого ты считаешь врагом. Он… — Катя запнулась, — он был кадровым офицером, воевал с австрийцами, участвовал в Брусиловском прорыве. Тогда его дивизией командовал Корнилов. Когда власть захватил Керенский, муж участвовал в мятеже на стороне бывшего командира — он всегда высоко отзывался о нём, даже входил в исполком союза офицеров. Тогда моего Сашу и арестовали впервые в жизни, — Катя всхлипнула. — Потом пришёл Ленин — Корнилова и Сашу освободили. Они подались на Дон, Саша снова служил под командованием Корнилова в его Добровольческой армии и был с ним до самого конца, пока Лавр Георгиевич не погиб в Екатеринодаре. А ты уже воевал в конармии Будённого. Когда узнал, кем стал мой муж — как с ума сошёл! Накричал на меня и сказал, что порываешь со мной навсегда.

Я невольно присвистнул. Да… гражданская война на то и гражданская, что проходит водоразделом по каждой семье. Брат идёт на брата, сын на отца. Трещит не только страна, разлом делит и семьи.

Как бы я себя повёл, окажись на месте Быстрова? Он был молод и горяч, а мне уже пятьдесят, возраст не мальчика, а мужа. Я научился и прощать и ненавидеть.

Семья всю жизнь была для меня чем-то святым. И как бы ни оступился кто-то из моих родных, я всё равно бы не стал рвать с ним отношения и всегда бы пришёл на помощь.