– Ну так расспроси его?

– Не могу. По прибытии сюда твой отец забрал его у нас. Причем процедура изъятия была довольно жесткой и бескомпромиссной.

– Странно, – удивилась Аня. – Мой отец ‒ авторитарный человек, но в его действиях всегда есть логика. А в чем именно заключалась «жесткость»?

Андрей задумался на мгновение, как правильно ответить на этот вопрос. Ему не хотелось жаловаться на Владова его дочери и не хотелось втягивать Аню в его разборки с ним, но он уже начал говорить, а значит, Аня не отстанет, и если прервать разговор, будет только хуже.

– Мне показалось, ‒ осторожно начал Андрей, ‒ что люди твоего отца были готовы отнять у нас этого человека силой.

Аня остановилась и бросила на Андрея недоверчивый взгляд из-под нахмуренных бровей.

‒ Хочешь сказать, что он готов был приказать стрелять в вас?

Андрей смущённо отвел взгляд.

‒ Слушай, давай лучше оставим эту тему, ‒ предложил он, чувствуя, что попадает в ловушку. ‒ Я мог что-то неправильно понять, или чего-то не знать, и теперь делаю ложные выводы. Мы с твоим отцом уже все обсудили и…

‒ Нетушки – ты меня заинтриговал, Романов. Я хочу разобраться, что происходит. Зачем отцу угрозами заставлять тебя отдать твой же трофей? Расскажи мне все: кто этот человек, откуда взялся, что он вам рассказал?

Аня была настолько настойчивой, что Андрею не оставалось ничего другого, кроме как коротко рассказать ей историю Ильченко, упуская лишь самые пикантные детали типа побоев и угроз. Рассказал он ей и про то ли совет, то ли угрозу Владова держать рот на замке, который сам Андрей нарушил всего за каких-то полчаса.

– «Рассвет»? – Аня напрягла память, пытаясь вспомнить хоть что-нибудь про каких-либо учёных или организацию с таким названием. – Странно, но я никогда ничего такого не слышала, а я неплохо знакома с политической картиной современного мира.

– Если они такие скрытные, то в этом нет ничего странного. Но я тебя очень прошу ‒ не говори об этом ни с кем, хорошо? Если слух дойдет до твоего отца, он легко догадается, что ты узнала от меня, а тогда добром это не кончится. Причем мне кажется, что для нас обоих.

‒ Не будь трусом, Романов, ‒ снисходительно сказала Аня, и похлопала его по плечу. ‒ Прорвемся.

Гуляли они ещё долго, предусмотрительно навестив бойцов Андрея. Отряд как раз заканчивал собираться в обратную дорогу, но поскольку спешить было некуда, Андрей предложил им немного отдохнуть, а сам решил, что просмакует каждую из тех немногих минут, которые он ещё может провести рядом с Аней.

Находясь рядом с ней, Андрей испытывал странные и не совсем понятные ему чувства: она ему не просто нравилась, в этом было что-то более глубокое, чего прежде он ещё никогда не ощущал. И чем дальше, тем сильнее он к ней привязывался. С ней было весело, с ней было интересно, она казалась такой… особенной. Был момент, когда Андрей всерьез задумался над её предложением остаться в Ольховке, но здравый смысл быстро взял верх, и парень понял, что слишком серьезно воспринял обычную шутку. Даже если бы это было не так – кто Аня и кто он? Ему никогда не быть с ней вместе. Даже если бы она влюбилась в него, даже при всем её напоре и упрямстве ‒ Владов человек с несгибаемой волей и стальным характером, он никогда не позволит Андрею строить отношения с его дочерью.