– А ты что можешь предложить? – глядя на Корнеева, громко спросил Андрей, чем прервал оживлённую дискуссию.

Все, словно по команде, взглянули на Андрея, а затем повернулись и впились взглядами в Лёшу. Тот некоторое время безмятежно глядел на командира, размышляя стоит ли идти против большинства, особенно против Толика, с которым отношения у Корнеева и так были натянуты. Его лицо приняло тот непроницаемый, невозмутимый вид, к которому все давно привыкли и который был для него стандартным.

– Надо оставить всё как есть, – ровным голосом спокойно ответил Лёша.

Резким жестом руки он остановил приближающуюся бурю негодования и перевёл взгляд на Толика.

– Он не расколется, – мягко, вкрадчиво, словно малолетнему идиоту, попытался объяснить Корнеев. – Ни пытками, ни побоями ты ничего от него не добьёшься.

– Откуда такая уверенность?! – сразу же взвился Толя, очень недовольный, что кто-то поставил под сомнение его способности.

– Оттуда, – всё так же спокойно и уверенно парировал Лёша. – Можете делать, что хотите: резать его, бить, жечь, но знайте – пытки это путь в один конец. Если вы его не расколете, а на это я готов поставить свои часы, то никаких шансов что-то от него узнать у вас уже не будет.

Лёша неспроста упомянул свои часы. Они были известной ценностью, и их упоминание было хитрым психологическим ходом. Часы не сильно-то бросались в глаза, и на первый взгляд особо ничем не выделялись, так что никто поначалу не обращал на них особого внимания, пока их не заметил Родионов и не взялся настойчиво предлагать обменять на что-нибудь, но Корнеев отказался. После Макса были и другие ценители. Что только не предлагали Лёше за эти простенькие на вид титановые часы с силиконовым ремешком, но он был непоколебим. Видя такую суматоху, заинтересовался ими и Андрей. Он прямо спросил Лёшу в чём их ценность и тот объяснил: часы имели встроенный баллистический калькулятор, были ударопрочны и водонепроницаемы. Постаравшись, можно было достать у гильдии нечто близкое по качеству, но вот с баллистическим калькулятором – вряд ли.

И вот сейчас Лёша рисковал расстаться со своим сокровищем ради спора. Запал Толи, готового принципиально отстаивать своё мнение в любой словесной стычке с Корнеевым, заметно поубавился. Даже ему было понятно, что если Лёша готов ставить на кон свои часы – он твёрдо уверен в своих словах, иначе сидел бы тихо в своём углу, как он обычно и делал.

Воцарилось молчание. Каждый переваривал услышанное, размышляя, кто же всё-таки прав. С трудом верилось, что грозный Толя может не преуспеть в допросе Косаря или кого-либо другого. Впрочем, не верилось и в то, что Корнеев может ошибаться, потому что даже Коту и Бодяге, которые меньше всех знали Лёшу, быстро стало понятно, что он является неформальным лидером «анархистов» и очень опытным человеком. В какой-то момент Толя чуть было не рискнул пойти ва-банк, зная, что захочет Лёша в случае, если Толя согласится поддержать ставку, но в конце концов здравый смысл возобладал.