– Обидится Барский, – лениво бросил Третьяков о полковнике, когда они спускались по лестнице.

Владов не нуждался в дальнейших объяснениях и сразу понял, что имеет в виду Третьяков. Аня же поняла, только когда отец ответил.

– Пусть сначала докажет, что достоин лучшего отношения. Тогда и поговорим, – безразлично ответил Владов.

Впрочем, Аню сейчас их разговор не сильно-то интересовал. Гораздо больше её волновало то, зачем сама она здесь. Здание службы безопасности она никогда раньше не посещала, но легенды о нем в Ольховке ходили разные. По большей части малоприятные, и Аня на этот счёт немного переживала. Нет, конечно, отец не задумывает в её отношении какого-то зла, в этом она не сомневалась, но тогда что?

Они спустились на два этажа вниз, в подвалы здания. Внизу находилась тяжёлая металлическая дверь, открыв которую они попали в тускло освещённый коридор с ободранными стенами. Подвалы оказались довольно большими и просторными. Аня не понимала, то ли их специально расширяли, то ли они изначально прилагались к зданию в таком виде, но масштаб её несколько напугал.

Помимо внешнего вида и запахов пота, испражнений и крови, тут было кое-что другое, что дополняло ужасную давящую атмосферу – звуковое сопровождение. Оно состояло из множества звуков, которые плохо сдерживали старые стены и неплотно прилегающие двери. Это была смесь криков ярости, ужаса и боли, взрывы хохота и грубые беседы, удары, какая-то музыка. Где-то, кажется, даже занимались сексом.

Всё это действовало на Аню очень угнетающе. Сам Владов относился к такому с брезгливостью. Не будь ему это нужно – он бы ни в жизнь не спустился в этот мерзкий ад, но дело того требовало. Третьяков же чувствовал себя, как дома. Впрочем, он и был дома.

– Что это за место? – не выдержав напряжения, спросила Аня. – Зачем мы здесь?

Третьяков взглянул на Владова с долей интереса. Он то ли сам ожидал ответа, то ли наоборот, знал его и удивился бы, если бы Владов ответил.

– Здание службы безопасности, – безразлично ответил Владов.

– Это я знаю. Но что ЭТО за место? Почему тут так воняет и всё так… ужасно?

Владов кивнул Третьякову, чтобы тот ответил.

– Тут мы проводим допросы и содержим наших немногочисленных клиентов, – ответил подполковник с лёгкой улыбкой. – Чего же ещё благородная мазель ждала от тюрьмы?

Аня смерила его презрительным взглядом, про себя окрестив Палачом. Палач ответил ей томным маслянистым взглядом и кривой, пакостной ухмылкой. Он что-то знал. Но молчал.

Ане стало не по себе. В животе зашевелился страх и мерзким слизнем стал ползать по внутренностям. Что, если она ошиблась? Что, если отец не поверил ей?