Крик души, но явно наигранный. Походу, готовила наша красавица перед разговором со мной вступительную обвинительную речь, прокурорша ты наша, хорошо хоть, не как наша Поклонская. По возрасту и по росту дамы близки, но в нашем случае, у местной леди, ай кью явно повыше, чем у генеральши.

Я улыбаюсь своей самой, очаровывающей женщин и располагающей к общению улыбкой, даже мышцы лица заболели, но тут главное не переборщить, всего в меру.

— Только хорошего! Например, я с уважаемым заместителем директора по хозяйственной части вверенного вам учебного заведения, — луплю отточенными фразами, как при докладе на военном совете в присутствии, как минимум, замминистра обороны, — Игорем Васильевичем, обсудил возможность ремонта одного понравившегося помещения. Как раз именно вы мне указали при первой и пока последней встрече, на этот актовый, в прошлом, зал. Я решил изучить возможность наведения там порядка. Я даже готов привести в порядок и сам коридор нашего второго этажа.

Директриса кивает в такт моим словам.

— Слышала, и туалет с душем и так уже блестит неимоверной чистотой с твоей легкой руки?

Я улыбаюсь.

— Кто её на себе попробовал, думаю, так уже не думают. Я умею ей ломать кости!

Властно смотрю в удивлённые глаза директрисы.

Знаю, женщины любят чувствовать над собой силу. Эх, жаль, нельзя уложить её прямо тут, на столе, тело у меня еще молодо для таких выкрутасов. Не поймут, скоты.

— Полицейские ПОКА отстали, — голосом она отмечает главные слова в своей фразе. — Но сам факт — меня он, если честно, настораживает, и еще это ненормальное пари!

Я пожал плечами.

— Ничего ненормального в нём нет! — отвечаю я. — Денежные отношения, завязанные на спорте. Есть шанс вернуть стадион, со всеми его постройками и спортивными площадками, детскому дому, но, увы, есть некоторые ограничения.

— И какие же? — интересуется тётя Наташа.

Внутренне перекрестившись, начинаю объяснять:

— Если нашей команде под моим руководством, — надо сразу заострить внимание начальства, благодаря кому мы смогли достичь данных результатов. Память человеческая, особенно начальства, очень коротка, — удастся одержать победу в этом споре, тогда уже я, как один из участников денежной ставки, буду иметь приоритет, пока нахожусь в детском доме, учусь, живя или работая тут, — на последнее слово у директрисы удивлённо взлетели брови, — на эксплуатацию стадиона. И никто, включая администрацию заведения, не сможет им управлять.

Директриса внимательно смотрит на меня.

— А не слишком ли?

Я же только улыбаюсь в ответ.

— Мы сейчас делим шкуру неубитого медведя. Футбол дело такое — выигрывает не всегда, к сожалению, сильнейший. Судьи ошиблись или футбольный бог отвернулся от одной из команд, участников матча. Всё может произойти. Я же рискую деньгами и своим, потраченным на подготовку команды, временем. А чем вы рискуете, если хотите участвовать, в будущем, в его эксплуатации? Все расходы по стадиону, впоследствии, я беру на себя. А это тоже будет немалая сумма. Наталья Андреевна, давайте заключим между собой договор о намерениях. Я создаю команду футболистов, действую под флагом нашего интерната. Мы участвуем в соревнованиях, рекламируя наше учебное заведение. Я прилагаю все силы для того, чтобы выйти на самый высокий уровень не только в городе и крае, но и, может быть, в масштабах страны и, возможно, мира. Среди дворовых команд тоже устраивают подобие чемпионата мира по футболу. К тому же, не надо забывать, что ребята в детском доме живут до совершеннолетия, а оно, как известно, у нас в стране наступает в восемнадцать лет. К чему это я? А к тому, что к моменту прощания с интернатом ребята могут выйти на очень серьёзный уровень футбола — а это очень большие деньги. ОЧЕНЬ!