Сколько длился этот необыкновенный поцелуй не скажу, но долго игрались наши губы и даже уже язычок проказницы в эти игрища вписался самым бесстыжим образом. Но какое же это блаженство!

Оторвались друг от друга вот только ладони так и не расцепили.

— Ну, привет, сестричка! — улыбаюсь я.

— Привет, братик! — смеется очень довольная, но при этом и озадаченная, свежеиспечённая родственница.

Потом её взгляд упал на наши скрепленные ладони, и возглас удивления вырвался из её приоткрытого рта.

— Но как же?!

Перевожу взгляд на руки.

А крови то и нет, свернулась, осыпалась, та, что успела дорожки себе пробить.

Расцепляем ладони.

— Но так не может быть!

Свернувшаяся кровь корочками отпадает от ладони, а там даже следа от пореза не осталось.

— Вот это да! — потом удивлённый взгляд на меня, — это ты так сделал?! — спрашивает она меня.

— Это наш родственный поцелуй так на нас с тобой повлиял.

Она смущёно отводит глаза.

— Ага, родственный, как же! Я уже и пожалела, что в мужья тебя заарканить не успела, а всего лишь сестра. — Потом озорно так улыбнулась, — но тоже ничего! Между братьями и сёстрами тоже любовь случается.

Пришлось уводить разговор от опасной темы, так можно черт знает до чего договориться! Не только договориться, но и в реале совершить, я ведь тоже не железный. Мы ещё долго болтали в тот вечер, даже донимающая мошкара с комарами не мешали нам, а затем, поддерживая меня под руку, мы шли в сторону интерната. Даже с местной гопотой столкнулись, но те, узнав Алинку и меня, только поздоровались и пожелали приятного вечера. Становлюсь популярным. У одного из ребят младший брат у меня в команде…

— … работаем, работаем! Ещё три круга осталось!

И заму:

— Сергей, готовь скамейки, принимать будем.

— Так, может лучше в зале? — уточняет мой главный помощник. Он сегодня сам целых три круга по полю пробежал. Пускай, и сильно прихрамывая, но всё же! Моё лечение даёт удивительные результаты. Я и сам себя стал неплохо чувствовать. Вот и эта трость, результат своего лечения самого себя, но бегать, вздыхаю отчаянно, мне, чувствую, ещё пару лет не придётся. Просто не смогу — и так еле на ногах держусь.