Мы пожали руки, обговорили детали и обменялись контактами. Я попросил разрешение позвонить из кабинета профессора и, найдя рядом с телефоном справочник, набрал номер советского консульства в Нью-Йорке. Мне повезло — Добрынин был на месте. Быстро объяснив ситуацию с Лехой, я вызвал посольскую машину к университету. Риск? Риск. Даже двойной. Во-первых, могут заинтересоваться, а что я собственно потерял в Колумбийском университете. Во-вторых, машину по дороге могу банально расстрелять. Окрестные кварталы пылали, да так, что я уже начал сомневаться в своей идее «поджечь» США изнутри. Пока этот огонь убивает только простых граждан — гнилая американская элита, рвущаяся править всем миром, отсидится по своим «хэмптонам» и другим элитным курортам.

8-е февраля 1979, четверг, утро

Нью-Йорк, аэропорт Джона Кеннеди.

Крысы побежали с корабля? Аэропорт забит толпами уезжающих. Возле стоек регистрации змеятся огромные очереди, у входов в залы вылета — бесконечная пробка из такси и автобусов. И ведь корабль еще даже не тонет. Просто дал небольшую течь. Ну как дал? Кое-кто, не будем тыкать пальцем, эту течь организовал. И теперь наблюдает последствия своего «труда». Ревущие дети, испуганные родители, горы багажа… Нечто подобное происходит, когда разворошишь муравейник. Бедные насекомые бегают, суетятся, потом хватают личинки и обреченной цепочкой (дойдут не все) скитаются по лесу в поисках нового места.

Насмотревшись на суету, я спускаюсь в пустой зал прилета. Подхожу вплотную к декоративным загородкам, что должны отделять толпу от выходящих пассажиров. До раздвижных дверей таможни — метров сорок. Я готов преодолеть эти метры одним рывком и прижать моих «звездочек» к груди. Полмесяца в Штатах, чужой, непонятной стране, вызвали во мне такую ностальгию, что прямо вешайся. Так хочется вернуться домой, обнять любимых людей… Мама, дед, Вера, Альдона… Грустные еврейские глаза Клаймича, сияющая Лада… Да я даже по школе соскучился! Посидеть за партой, отдать пионерское приветствие. Хотя какое приветствие? Я уже скоро полгода как комсомолец. Посмотрел на лацкан пиджака. Ну, хоть значок с Лениным на фоне красного знамени на месте. Хорошо, что «мамонт» посоветовал приколоть его сразу после визита Добрынина. Сам дипломат совершенно не стеснялся носить значок КПСС.

Эх, Леха, Леха… Чтобы я делал без твоей помощи! Закрыл меня от пули (я бежал в университет первым — он позади меня), не сдрейфил устроить цирк в негритянском клубе… Гвозди из таких людей делать. Именно они — опора страны. Становой хребет нации. Сейчас этот хребет слега оцарапан вражеской пулей. Впрочем, вчера ночью врач успешно зашил рану, сделал все необходимые уколы и отпустил нас в гостиницу. От госпитализации мы сами отказались, да и честно сказать в больнице, забитой пострадавшими от бунта — просто негде было разместиться.