1

1

Голландский берег, плоский и голый, продуваемый всеми ветрами, нагоняет скуку и тоску. Трудно во всем мире найти более заурядный, непримечательный пейзаж. Даже североафриканское пустынное побережье кажется приятнее. Может, благодаря яркому солнцу. Голландский берег даже в солнечную погоду выглядит на удивление серым, тусклым.

Приливное течение подгоняло к нему мою шлюпку. Я помогал редкими гребками. Устал чертовски. Не могу сказать, сколько уже часов гребу, но ладони, несмотря на обмотанные тряпками валики весел, горят так, что мне кажется, если опустить их в воду, зашипят, испуская пар. Впереди широкое устье с островами. Надеюсь, его образовали, слившись, Рейн и Маас, то есть, это пролив Маус-Лек. В будущем он заилится, и голландцы пророют канал Ньиве-Ватервег, который соединит порт Роттердам с Северным морем. Впрочем, себя они называют нидерландцами. Голландия — всего лишь одна из провинций королевства. Но весь остальной мир настолько туп, что не может понять это, поэтому называет их голландцами. В этом вопросе я останусь на стороне большинства.

На подходе к каналу поставят судно-матка, с которого на надувных моторных лодках лоцмана — мужчины лет двадцати пяти-тридцати — будут доставляться на суда, следующие малым ходом в Европорт и к другим портовым районам Роттердама, и забираться с вышедших в море. Движение там такое интенсивное, что суда в обе стороны идут буквально вереницей. В других портах лоцман прибывает только на специально оборудованном катере, да еще и выпендривается, что штормтрап не так оборудован, а эти ребята с рюкзачком за спиной днем и ночью, в любую погоду, кроме сильного шторма, подходят на низенькой моторке, хватаются за нижние балясины, которые при крене погружаются в воду, и быстро забираются на борт судна.

— Привет, капитан! Увеличиваем ход! — бодро произносят лоцман, заходя на мостик.

И я добавлял ход, чтобы быстрее добраться до места швартовки.

Зато к диспетчерам у меня были претензии. На подходе связываешься с ними, докладываешь, что и кому привез, кто агент. Как-то я пришел уже во втором часу ночи. Не хотелось по темноте заходить в порт, швартоваться. Это мероприятие затянулось бы до утра. Решил встать на якорь на рейде и возобновить движение после завтрака. К обеду как раз бы и встали к причалу. Сообщил диспетчеру о своем намерении встать на якорь до утра. Его это никаким боком не касалось, но уже минут через десять со мной связался агент и раздраженным голосом, потому что разбудили среди ночи, потребовал, чтобы я заводил судно в порт. И кто ему стуканул?!