Ветер вдруг убился. Ял замер на почти гладкой воде, голубоватой и чистой. В этих местах вода всегда будет чистой, но сейчас она удивительно прозрачна. Мне кажется, что замечаю пойманную рыбу на глубине метров тридцать или больше. Ловил катранов на хамсу, приобретенную прямо на моле у рыбаков из их ночного улова. Мясо у катранов невкусное, даже свиньи и куры едят с неохотой, акульего жира, как лекарства, у меня хватало, так что ловил ради интереса.
Увлеченный этим процессом, не сразу заметил, что ветер зашел по часовой стрелке до норд-веста и усилился. Только подросшие волны заставили меня отказаться от рыбалки и задуматься. Идти домой под парусом можно было только галсами, для чего пришлось бы удаляться далеко от берега, что отпадало сразу. Грести на веслах против уже довольно сильного ветра было трудно. Оставался один вариант — добраться до берега и переждать. Земли эти принадлежат таврам из племени Бутунатоса, которые меня знают, поэтому проблем не должно быть. На худой конец у меня с собой лук, сабля и кинжал. Всегда беру их с собой, выбираясь за пределы крепостных стен. Жизнь научила, что оружия лишнего не бывает, его может только не хватать.
Ветер становился все крепче, переходя в штормовой. Волны быстро стали набирать высоты. Я быстро смотал донку и погреб к берегу так, чтобы ветер подгонял меня. Место для высадки выбрал такое, чтобы доступ с берега был затруднен, под скалой. Вряд ли в этих местах кто-то будет шляться в штормовую погоду, но береженого и местные боги берегут. Здесь был небольшой галечный пляжик, на который и вытянул ял настолько далеко, чтобы даже при шторме волны не утянули в море. В скале была неглубокая ниша на высоте метра два, в которой я и расположился. Ветер туда не задувал, так что можно было лежать и слушать, как он все громче неистовствует, будто жалеет, что я успел сбежать, спрятаться от него. От нагретых солнцем камней шло тепло, согревая не только тело, но и душу. После крупных неприятностей маленькие радости кажутся большими. Еды и воды у меня с запасом, поэтому со спокойной душой провалялся в нише до вечерних сумерек, а потом, убедившись, что шторм стихнет не скоро, поужинал лепешками с твердым сыром и вяленым мясом, запивая красным вином, изготовленным из моего винограда на моей винодельне и разбавленным водой, и крепко и безмятежно заснул.