Я как мог успокаивал его, говоря, что царь Петр вводит у нас европейские порядки. Пусть не сразу, но люди начинают приобщаться к наукам, овладевают полезными ремеслами, путешествуют для ознакомления с чужими странами.

Разумеется, я ни словом не обмолвился о грядущей Северной войне и захвате балтийских портов. Англия ревниво следила за всеми приморскими странами, блюдя свой великодержавный интерес, и не стоило раньше времени привлекать ее внимание к России. Пусть лучше думают, что мы погрязли в многовековых спорах с турками и татарами, не подозревая, какие планы вынашивает наш новый царь. Сумей я убедить их в неизбежном разгроме Швеции, еще, чего доброго, примут превентивные меры и приложат все усилия, чтобы не пустить Россию к морю.

Мне приходилось порядком фантазировать о своей жизни на родине. Учебник истории, а главным образом небезызвестный роман Толстого, – вот и весь мой источник знаний об этой эпохе. Другое дело, что Питер знал о России еще меньше, а Архангельск не похож на остальную страну.

Я представился ему уже не князем, а родовитым дворянином без титула, посланным в числе прочих царем Петром для ознакомления с миром. Свой костюм (я и Костя были в форме защитного цвета) я представил как национальный наряд наподобие стрелецких кафтанов, но гораздо менее распространенный. Остальные мои вещи погибли вместе с бригантиной.

Рана продолжала беспокоить меня, и я был очень слаб для каких-либо серьезных дел. Зато тем из нас, кто был здоров, пришлось отрабатывать проезд в роли палубной команды. Хорошо хоть, что все уцелевшие немного владели английским, да и к корабельным работам успели привыкнуть.

– Что думаешь делать дальше? – поинтересовался Флейшман в один из последних вечеров, когда по случаю теплой погоды мы легли спать прямо на палубе. – Добраться до Европы у нас нет денег, а бесплатно здесь делать ничего не любят.

– Наймемся матросами. Один рейс, думаю, выдержим. Но сперва надо поискать наших женщин. Только вот как узнать, на какой остров они высадились? И как до них добраться?

– Вот и я о том же. Может, захватим этот? Пригрозим, и пусть ложатся на обратный курс, – предложил Юрка.

Я с изумлением посмотрел на него. Что-то до сих пор я не замечал в нашем помощнике шкипера воинственных наклонностей, хотя в последнем бою он вел себя достойно и довольно умело. Но там у него не было выхода.

– Во-первых, это неэтично по отношению к нашим спасителям, – возразил я. – Во-вторых, захват корабля – не что иное, как пиратство, и если нас поймают, то без лишних разговоров вздернут на рее. В-третьих, нас осталось слишком мало. Ни я, ни Костя сражаться пока не в состоянии. Еще аргументы привести?