– Ненавижу! – Наверное, Мэри хотела выкрикнуть это слово, но не восстановленное до конца дыхание превратило его во всхлип.

Следом на меня обрушился такой каскад ударов, что, тренируйся я чуть поменьше, и этот день стал бы для меня последним.

Я не контратаковал, только защищался. Один раз Мэри едва не достала меня, однако в последний момент я успел отклониться назад, и клинок лишь вспорол камзол на плече. В следующий миг мне удалось отбить выпад, направленный точно в сердце.

Она и раньше была превосходной фехтовальщицей, сейчас же отточила мастерство настолько, что справиться с ней стало очень трудно.

Нет, пару раз в горячке схватки Мэри приоткрылась. Будь на ее месте мужчина, я бы обязательно воспользовался этим, поставил окончательную точку на всей истории, однако вонзать клинок в женское тело не мог.

– Что же вы трусите? – с какой-то отчаянностью выдохнула Мэри. – Давайте, ну!

– Вы сказали: защищайтесь, я и защищаюсь, – выдавил из себя я, пытаясь унять дыхание.

– Нападайте! – поменяла точку зрения леди.

– Я не воюю с дамами, – повторил я уже не помню в который раз за время нашего знакомства.

– Ненавижу! – Девушка вновь обрушилась на меня, однако в ярости допустила небольшую ошибку. Ту, которую я ждал.

Шпага вылетела из ее руки почти как тогда, на палубе фрегата, который потом долго являлся моим флагманом.

– Сережа! – Из кустов позади Мэри выскочили мои девочки. Живые, невредимые, только грязноватые и в рваных платьях.

На руках Наташи был сверток, и я, к своему стыду, не сразу понял, что это означает.

Я вообще думал не о том. Кто просил вылезать, когда еще кипит бой и нежность вкупе со страстью могут привести к смерти? Не столь важно, чьей.

Юля с разгона бросилась мне на шею, повисла, лишив обзора и возможности движения.

– Сережа! Я знала! Знала! Наконец! Нашелся!

Наташа так быстро подоспеть ко мне не могла. У нее на руках был ребенок – мой ребенок! – а с ним, как известно, не побегаешь и не попрыгаешь. С ним на руках ходить надо. Осторожно, чтобы не потревожить и тем более не уронить.

Она и шла, проходя рядом с Мэри. Юлины волосы залепили на мгновение мне глаза, когда же я чуть отвел голову в сторону, было поздно.

Наташа стояла, прижатая спиной к обхватившей ее сзади Мэри, а правая рука леди прижимала к горлу молодой матери кинжал. Так прижимала, что Наташа не могла даже вскрикнуть.

Юля почувствовала, что я больше не поддерживаю и не обнимаю ее тела, обиженно отпрянула, но увидела мой взгляд и как-то осторожно проследила его направление.