«…Миша, любимый мой, как мне не хватает тебя. Как жаль, что всё то, что описывают наши писатели-фантасты, всё, что было в твоём [изъято при рассекречивании], все эти необыкновенные средства связи, электронно-вычислительные машины, роботы, космонавты и [изъято при рассекречивании], а также все прочие чудеса, существуют пока лишь [изъято при рассекречивании], и мы не можем сейчас говорить между собой и видеть друг друга, как в твоём [изъято при рассекречивании].

Знай, что я и наши дети очень любим тебя. Саша и Вика целуют тебя в носик и машут тебе ручками.

Целую и я.

Твоя Маша.

Остров Христа, Мраморное море, 4 октября 1918 года» *

* Личная переписка ЕИВиВ ГОСУДАРЯ ИМПЕРАТОРА МИХАИЛА АЛЕКСАНДРОВИЧА и ЕИВ ГОСУДАРЫНИ ИМПЕРАТРИЦЫ МАРИИ ВИКТОРОВНЫ. Публикуется с Высочайшего дозволения ЕИВиВ ГОСУДАРЫНИ ИМПЕРАТРИЦЫ МАРИИ АЛЕКСАНДРОВНЫ на основании «Закона об истечении срока давности для секретных документов, охраняемых грифом «Государственная тайна особой важности». Императорская Московская библиотека МИХАИЛА ВЕЛИКОГО, 4 октября 1993 года. **

** Примечание. Решением ИМПЕРАТОРСКОЙ Канцелярии срок рассекречивания изъятий продлен на 75 лет до 4 октября 2068 г.

* * *

ИМПЕРИЯ ЕДИНСТВА. РОССИЯ. МОСКОВСКАЯ ГУБЕРНИЯ. ИМПЕРАТОРСКАЯ РЕЗИДЕНЦИЯ «МАРФИНО». 4 октября 1918 года.

Мы шли по лезвию бритвы. Да так, что любой ветер со стороны мог низвергнуть нас в пропасть. Мы играли в отчаянную игру, в которой ставки были столь велики, что даже и не представить.

Игра эта готовилась где-то полгода. Где-то год. Где-то полтора. А, где-то, и всю мою жизнь. Хотя, впрочем, тогда, в будущем, я не мог еще знать об этом.

Но сейчас мы все рассчитали.

Вроде.

Точно так, вероятно, были уверены в успехе и многочисленные заговорщики в конце 1916-го и в начале 1917-го годов, плетя свои интриги по свержению Императора Николая Второго, заручаясь поддержкой разных групп влияния, военных, союзников по Антанте, и двигая фигуры на шахматной доске истории на основании своих «окончательных» планов. Но, что-то пошло не так, и многие из них были мной в итоге повешены на Болотной площади в Москве.

Рядком.