В этой истории ледокол до Мурманска не дойдет. Архангельское подполье, получив точные данные (еще бы им не быть точными) принял меры. Две адские машины, установленные в трюме, должны сработать ровно через пять часов с паузой в десять минут, увлекая на дно морское и Миллера, и всю компанию. Может, кому-нибудь повезет, а может, и нет...

Глава 1. Наши в городе!

Глава 1. Наши в городе!

Говорят, в Архангельске февраля двадцатого года творилось то же, что в феврале семнадцатого в Петрограде. Про столицу ничего не могу сказать, не видел, а вот про Архангельск, да. Мне пришлось выступать и в роли свидетеля, и в роли активного участника событий.

Солдаты спешно создавали революционные войсковые комитеты, арестовывали своих офицеров, сдавали их под расписку в тюрьму, а сами разбегались по домам. Мелкие чиновники начинали объявлять забастовки, выражая свое неповиновение правительству, которого уже не существовало.

Бешеную деятельность проявили матросы. В первую очередь на всех судах они подняли красные флаги, создали революционные комитеты, а офицеров, выказавших неповиновение, отправили под арест. Молодцы, что не повыкидывали своих командиров за борт, как это произошло в семнадцатом году, поберегли «золотопогонников» для революционного трибунала.

Моряки еще снарядили два ледокола в погоню за «Мининым». Сомнительно, чтобы старые корабли сумели догнать, но попытаться стоило. Впрочем, получив сведения от главного революционного (бывшего подпольного) комитета, что это уже не требуется, передумали. Зато перехватили яхту «Ярославна», собиравшуюся плыть по проделанному ледоколом пути, обнаружив на ней два десятка архангельских промышленников отчего-то не успевших покинуть город, некие запасы провизии, а также деньги и драгоценности. Деньги и прочее моряки честно сдали в ревком, а вот продовольствие посчитали законной добычей. Впрочем, претензий им никто не высказывал.

На всех зданиях появились красные флаги, народная милиция, ранее патрулировавшая улицы в шинелях с погонами, теперь бродила по городу без погон, зато с красными повязками на рукавах. Скорее всего, повязки у них сохранились с августа восемнадцатого, когда они еще являлись рабочее-крестьянской милицией.

Что называется — и смех, и грех. Один из полков, укомплектованный наиболее стойкими противниками Советской власти, засевший в казармах и намеревавшийся драться до конца, был деморализован за два часа, когда к воротам подошли жены и матери солдат, явившимися забрать своих мужиков по домам. И, что любопытно, забрали.