– Вот ду-урной, – промулыкала она устраиваясь у него на груди, когда они разомкнули объятия, и её муж рухнул на кресло-шезлонг, устраиваясь рядом с женой. – Я же работаю…

– А тебе всё равно не нравилось то, что у тебя получилось! – усмехнулся Алекс. – Я знаю: когда ты начинаешь щёлкать пальцами – значит результат тебя не устроил.

– А я что сейчас щёлкала? – удивилась Эрика.

– Ну да.

– Хм-м… не заметила, наверное рефлекторно… Впрочем, ты прав: то, что получилось – мне не понравилось, – она немного поёрзала, поудобнее устраиваясь в его объятиях. – А как твоя новая книга? Снова ругают?

Алекс ухмыльнулся.

– Ты бы слышала как! Просто вдребезги разнесли! И главный герой у меня – «мелкий второстепенный чиновник третьего ранга никогда не обладавший ни влиянием, ни хоть какой-то значимостью» – это они, на минуточку, про Хрущёва, и «любому, кто хоть немного разбирается в истории и политике ясно, что Мао Цзедуну даже в голову не могло прийти рассориться с СССР»… ну и так далее. Короче я – бездарь, графоман, и вообще идиот.

Эрика оторвала свою головку от его груди и настороженно поглядела на мужа.

– Алекс, а может тебе лучше… – что лучше, она сказать не успела. Потому что муж вновь завладел её губами, отчего её способность хоть что-то говорить оказалась заблокирована на целых полминуты.

– Ай – не бери в голову, – тихонько рассмеялся мужчина, когда они, наконец, оторвались друг от друга. – Если честно – то все эти категоричные заявления вызывают у меня только смех. Я ведь вовсе не альтернативную историю пишу – я описываю историю своего мира. То, что было. То, с чего всё началось. Ничего не придумывая, и не добавляя. Но отсюда, из этой нашей реальности она кажется многим чем-то глупым, неуклюжим, нежизнеспособным, а то и абсолютно невозможным. Так что вся эта критика меня просто смешит. Да и, не смотря на всю ругань, скачивают меня всё-таки довольно много. Читает народ, читает…

– Но, всё же, может… – снова обеспокоено начала жена, но тут же ахнула, замерев. Потому что её великовозрастный муж, изогнувшись, снова припал губами к тому самому шрамику, с которого и начались их игры.

– Может, всё-таки, уберём его? – поинтересовался Алекс, развернувшись и устроившись головой у неё на коленях. – Ты же его стесняешься. Когда собираемся на пляж – так и норовишь надеть цельный купальник.

– Нет, – Эрика запустила пальцы в волосы мужа и провела рукой по его уже немного отросшей шевелюры. – Ты не прав. Не стесняюсь. Вот этого вашего полностью открытого бикини с ниточками вместо бретелек и тремя крошечными клочками ткани не месте груди и паха – стесняюсь. А этого шрама – нет. Он вообще почти незаметен. Здешние хирурги – настоящие кудесники. Так что пусть остаётся. Как память. Память о том, что мы пережили, через что нам пришлось пройти, прежде чем наша жизнь стала такой, какая есть. Память о том, как, в последний момент, ты чуть не потерял меня, а я тебя…