Однако делать нечего, приказы не обсуждают, хорошо еще, что всей организацией перевозок занимался сержант Андрей Лермонт, вроде бы и фамилия иностранного наемника, а на русском шпарит, будь здоров, акцента ни капельки не слышно. Дабы не мерять версты по дорогам, которые за небольшое правление Петра пришли в полную негодность, уговорил сержанта отправиться на нашем корабле вверх по северной Двине хотя бы до великого Устюга, а если повезет, то и до Тотьмы, и уже там перегружаться. Это получится много быстрее, чем тащиться с такой тяжестью по бездорожью. Тут надо сказать, я имел своей интерес, напрямую из Архангельска в Новгород дорог не было, были какие-то тропы по болотам, и мне так и так пришлось бы отправляться на корабле до Устюга, так зачем задаром, казна платит. Да, вот такой я меркантильный. На возражение Андрея, что в это время северная Двина напоминает движение толпы в базарный день и по ней путь окажется дольше, показал свое ноу-хау, карбидный фонарь, мол, ночью всяко народ будет по берегам отсыпаться. Уговорил. Вечером развели пары, и как только стемнело, отправились в путь. О том, что люди заметят, что с кораблем что-то не так не беспокоились, оказывается на многих судах печи стояли и дымили они ничуть не меньше чем наша кочегарка, особенно если ее топить не углем, а дровами. Проблема возникла только из-за лоцмана, надо сказать, что Двина спокойная равнинная речка, поэтому почти на всем пути она образует бесчисленное множество проток, и часто, не зная основного пути, можно было попасть туда, куда нам было не надо. Тут ведь дело такое, надо подобрать человека, которого можно было уговорить идти ночью по реке, а на это согласится далеко не каждый. Потратив почти целый день, мы так и не смогли подобрать подходящего знатока, а Лермонт, увидев наши потуги, только усмехнулся, сошел на берег и уже через полчаса поднялся на борт, таща за собой нужного лоцмана. На вопрос как удалось уговорить, сержант ответил:

— А чего здесь уговаривать? Пусть попробует отказаться, дело государево.

Никита, наш новый лоцман, конечно, не был в восторге от предстоящей ночной работы, но что ему оставалось, только пыхтеть от досады, что попался на глаза государеву человеку, и успокоился он только тогда, когда за беспроблемную проводку я ему пообещал отщипнуть рубль.

— Что-то не пойму я, — спустя пару часов взмолился наш лоцман, — вроде и парусов не ставили, а все одно против течения идем.

— Да ты не тревожься, мил человек, — усмехнулся Лермонт, — то Васька с русалками в море сговорился, как до Тотьмы нас дотянут, так и уговору конец.