Кричал на бегу, задыхаясь, глотая воздух открытым ртом. И только увидев груду камней, перегородившую тропу, умолк. Башни не было. Гигантские глыбы укрыли редкий лес, посреди, подпирая разорванное небо, громоздился неровный уродливый курган.

Опоздал…

Кейдж схватился за грудь, пытаясь сдержать бешено стучащее сердце, вдохнул несколько раз.

— Мари-Апрель! Мари! Нам нужно увидеться сегодня, сейчас. Нам нужно…

Не говорил, шептал, еле двигая губами. Руины исчезли, утонув в рое оранжевых искр, невидимый метроном, равнодушно отсчитывая секунды, рубил на мелкие доли оставшийся недолгий срок.

— Мари-Апрель! Я понял, понял! Мы с тобой давно знакомы, я просто не могу узнать! Не могу!.. Скажи хоть слово, я попытаюсь еще раз. У меня больше нет времени! Пожалуйста, Мари!..

На миг ему удалось вновь увидеть мир. Равнодушные мокрые камни, поваленные сосны, исчезнувшая тропа, темная пропасть над лесом, лилово-красный шар.

— Ты говорила о четвертом измерении, Мари! Оно где-то совсем рядом, я просто не успеваю. Мари-Апрель, подскажи, мы обязательно должны с тобой встретиться!

Последнюю фразу выкрикнул — и закрыл глаза. Поздно! Камни не ответят. Он был слеп и глух — и таким уйдет. Прости, Златовласка!

Стрелкам на часах все равно — шли себе и шли, протыкаясь сквозь послушное Время. Каменный курган преграждал путь, возвращаться не хотелось, и он побрел прямо через лес, от дерева к дереву, от одной аллепской сосны до следующей.

* * *

— Вы обо всем подумали, шевалье Грант? Все взвесили?

Рыболов встретил его на пороге часовни, перед отворенными дверьми. Черное пальто до пят, наглухо застегнутое у горла, непокрытая голова — глубокие рубцы, неровная розовая кожа. Темные очки исчезли. Ни бровей, ни ресниц, зрачки бесцветные, словно из оконного стекла. Цепь из темного золота поверх груди, на ней маленькая серебряная рыбка в белой эмали, короткая надпись в несколько букв.

Все прочие: священник, братья Мюффа, врач, аптекарь, еще кто-то незнакомый или виденный лишь однажды, стояли в стороне. Молчали.

— Нечего взвешивать, — ответил один защитник Грааля другому. — До Америки я так и не доплыл, считайте, утонул на полпути. Только к чему вся эта мудрость, шевалье Брока? Когда снаряд падает, мне все равно, какого сорта порох и как звали наводчика. Вы охраняли не святыню, а проклятие. Что случилось тогда, в декабре 1793-го, сказать не могу, но капорет так и не вернулся на место. Может, дело в самом Камне, Он из короны сами знаете Кого. Катары, чьи кости хранились в ковчежце, знали, как с Ним обращаться. Все прочие, и вы в том числе, — нет!