В итоге, когда они устроились за угловым столиком подальше от любопытных глаз и ушей, военный передал Михаилу Ильичу два листа ватмана. На каждом листе было изображено по танку в трёх проекциях – явно любительские карандашные рисунки, – тем не менее, они давали достаточное понимание конструктивных особенностей обеих машин. Сказать, что Кошкин удивился, было бы ничего не сказать: меньше всего он ожидал увидеть на рисунках почти "свои" танки. На первом листе был доработанный, но бесспорно узнаваемый его перспективный А-32. А на втором – танк с более массивной башней и скорее всего 85 мм орудием, но опять же с его, Кошкинской ходовой и корпусом. Таким мог стать танк следующего поколения, созданный на основе А-32.

– Откуда это у вас?

Командир, капитан-пехотинец, если судить по знакам различия, дотронулся указательным пальцем до своего виска:

– Михаил Ильич, я не буду спрашивать вас, верите ли вы в мистику, просто изложу факты, а потом поступайте как сочтёте нужным. Я был тяжело ранен на Халхин-Голе, пережил клиническую смерть. А выходили меня монахи, то ли буддисты, то ли ещё кто. Уж не знаю, что они там накрутили в моей карме, но танк с маленькой башней я видел во сне. Не перебивайте, – командир предостерегающе поднял руку, – я расскажу и уйду, так будет быстрее, а вы потом сами решите, сумасшедший я или нет. Так вот, этот танк в следующем году под вашим руководством перегоняли из Харькова в Москву, чтобы набрать недостающий пробег и запустить машину в серию.

«Сумасшедший? Провокация? Чья-то злая шутка?» – Кошкин смотрел в спокойные глаза капитана и не мог отделаться от желания скосить взгляд на ватман. Второй танк с большой башней был красив и опасен. Опытному танкостроителю уже по обводам было ясно, что это будет удачная боевая машина.

– Вы меня не слушаете, Михаил Ильич.

– Что? Простите, задумался.

– Второй танк в моём сне называли Т-34-85, его сделают, кажется, в конце 42-го. Но вы, к сожалению, в его разработке принимать участие не будете.

– Почему?

– К тому времени вас не будет. Простудитесь при перегоне своих танков в Москву, подхватите воспаление лёгких и в следующем году умрёте.

Военный встал.

– Поэтому, Михаил Ильич, поверите вы мне или нет, прошу, берегите себя. Механиков-танкистов всё-таки больше, чем главных конструкторов, а стране скоро понадобятся хорошие танки. Рисунки я вам оставляю. До свидания.

«А я его имени даже не спросил. А когда на обратном пути в Харьков танк, проломив лёд, ушёл в воду, ведь испугался, хотел со всеми броситься в реку, но перед глазами встал этот спокойный капитан. Испугался не столько умереть, сколько не принять участия в создании большебашенной 34-ки. И всё равно еле выкарабкался».