Обратно идти было намного труднее. И хотя выносливый Кимов взял железяку-открывашку с двумя нераскрытыми контейнерами, а Карагодин только содержимое одного, все равно было тяжеловато. Вскрытую же “банку” забросили как можно дальше в реку, подальше от любых любопытных глаз.

Еще не начало темнеть, как они подошли к автомобилю. Все по плану – управились засветло. Юрий уже проснулся и просто лежал поджидая их. Когда Роман залез в машину, спросил:

– Ну как?

– Все нормально, я даже поверил.

– Хорошо, что ты такой доверчивый – засмеялся Семенов и посмотрел на Кимова, мол, как дела действительно?

– Все нормально – хмуро повторил за Карагодиным Игорь, но по мрачному тону Юрий понял, что разведчику есть о чем с ним поговорить тет-а-тет. Похоже, Роман чем-то не оправдал его доверия.

Можно было ехать домой. Там, чтобы дополнительно убедить уже убежденного Ромку, ему показали детские рисунки исписанные мелким почерком – вот зачем он действительно ездил тогда на кладбище.

К удивлению Юры, ничего особенного Игорь ему так и не сказал ни при Карагодине, ни без него. Получалось, что он что-то неправильно понял в тоне Игоря. Судя по разговору, все прошло просто замечательно.

* * *

К утру следующего дня кому-то наверху надоело заботиться о семеновской шевелюре, и Юрий, наконец, пошел в парикмахерскую. Гордо сказав “наголо, под ноль” он сел в кресло и лишился своих волос. Электрическая машинка сбрила их буквально в три минуты. Расплатившись и даже дав “на чай” за быструю работу, Юрий остановил такси и поехал в ФМС.

Помещение Федеральной Службы оказалось настоящим гадюшником. Множество комнат соединенных узким коридором в котором толпилась непроходимая масса народа. Просто так вовнутрь было не прорваться. Оценив ситуацию, Семенов прямо с порога крикнул:

– Есть кто из Таджикистана? – и, услышав несколько ответов, работая локтями, полез через толпу на голоса.

Формула Федорова “людей кормишь, поишь, слушаешь” явно не срабатывала. Отойти из очереди невозможно, обратно не пустят. Народ злой и грубый. Дожидаться же пока интересующий человек освободится тоже глупо – вдруг тот получит отказ или узнает еще что-то неприятное, вряд ли тогда у него будет желание о чем-то говорить с незнакомцем. Так что получать информацию пришлось прямо на месте, шепотом, в жуткой толчее.

Вернулся домой Семенов потным, грязным и злым, хотя и с уймой несколько противоречивых сведений – в общем, “юрчики” это наши, а “вовчики” это не наши. Побеждают наши и президент наш, хотя и не нашим что-то обломится – Арсеныч прав, буквально пару дней назад там подписали какое-то мирное соглашение, но в него никто не верит. – Кроме всего этого ему рассказали несколько трагических событий из жизни беженцев. Вот на основании всей этой разрозненной информации группе и следовало составить четыре легенды – для каждого свою.