Самым шумным соседом, точнее соседкой, была семилетняя Серафима, или попросту Фимочка, неустрашимый укротитель «тигров» (местных котов) и неутомимый дрессировщик «львов». Почётная роль «царя зверей» досталась мелкой дворовой псине. Видимо «царь» был карликовой породы, или в детстве много болел. Кому Фимочка приходилась родственницей я за три дня так и не определил.

Но я и не всех жильцов видел. Над Фимочкой сюсюкал весь двор, в том числе и я. Девчушка снисходительно принимала это, как и должно быть. Ночью никто не шумел, не ругался, не мяукал и не гавкал. Казалось, что обитающие во дворе три кота и дворовая собака с сомнительной родословной, также родились и воспитывались «в приличной семье».

Три дня я наслаждался Одессой. Гулял по Дерибасовской, по приморскому Бульвару, по набережной Ланжерона. Сегодня с обеда я бродил по знаменитому Привозу. Что я могу за него сказать? За свою не такую чтоб уж совсем короткую жизнь я посетил немало рынков и базаров. В разных городах и в разных странах. Мне есть с чем сравнивать.

Видел я и восточные базары: шумные и назойливые, такие как стамбульский Гранд Базар или каирский Хан-эль-Халилию. Бывал я и в Барселоне, на рынке Бокерия. Видел и просто огромные рынки наподобие пекинского Синьфади. Но Привоз – это нечто особенное. За Привоз не надо слушать кого-то, за него надо видеть самому. На него надо продавать билеты, как в театр на премьеру сезона. Он того стоит. Там каждый день новая премьера!

К вечеру довольно сильно разболелось колено. Давненько мне не приходилось столько «путешествовать» пешком и давняя травма напомнила о себе. Лёгкая тросточка, которой ранее пользовался больше «для форсу и антуража» сегодня пришлась как нельзя кстати. Да я особенно и не спешил, оберегая ногу и наслаждаясь последними минутами угасающего дня.

Вот так, вспоминая за жизнь и слегка себе напевая, свернул в подворотню и тут же отметил какое-то подозрительное шевеление, замершее при моём появлении. Где-то внутри меня тревожно звякнул колокольчик. Я остановился и попытался в сгущающихся сумерках подворотни рассмотреть причину тревоги. «Лихие девяностые», через которые мне пришлось пройти в молодости, приучили доверять своей интуиции.

Интуиция, это не какое-то внезапное озарение, которое непонятно откуда взялось, а ни что иное как проявление того опыта, что сложился от череды подобных предыдущих ситуаций. Те бизнесмены, что игнорировали свою интуицию, до «нулевых» не дожили.

В подворотне подпирая стену, стояли трое крепких молодых парней, по виду так совершенно типичные гопники. Разве что вместо классических «вьетнамок» они были обуты во вполне себе приличные кроссовки. Я усмехнулся про себя. – Мода сменилась, что ли? Они стояли, скрывая от моего взгляда своими спинами четвёртого. И что-то мне подсказывало, что такое поведение молодёжи явно неспроста.