Дзержинский ясно предупреждал о существовании заговора против меня. Вернее сказать, не столько против меня сколько против моей политики.

Задуматься было о чем. Вступление в войну Германии, много чего меняло. Что Франции, что Британии ничего хорошего при этом не светило. Держать много войск в Новом свете уже не выйдет. А с теми что есть, Америка справится сама. И добившись своего, внезапно заключает сепаратный мир, оставляя союзника наедине со своими проблемами. Причем, союзник вряд ли будет в числе победителей, если на стороне Франции выступит Россия. Зато французские и британские горшки будут основательно побиты не только в Америке. Наверняка, сейчас американские эмиссары мутят воду и в Трансваале и Оранжевой республикой, у которых есть союзный договор с Германией.

Ну а наше присутствие на территории самих САСШ устраняется просто. Фриско и Аляску мы обязаны покинуть по любому. Первый – после окончания срока аренды, второю – после окончания войны.

Нет ребята-демократы! Меня это не устроит. Германию конечно стоит осадить, но только после того, как надорвутся Британия с Америкой. А пока что воюйте до победного конца. Или до безоговорочной капитуляции.

Но чем плохи любые политические планы, так именно тем, что не бывает игры в одни ворота. Потерпевшая серию поражений Антанта, решила выправить ситуацию за счет Китая. Как ни крути, но война в Китае обходилась недешево. Китай поглощал значительные силы и ресурсы своих врагов, не принося взамен никакой выгоды. Поэтому, воюющие с ним державы внезапно все и сразу захотели прекратить с ним воевать.

– Удивляться тут нечему, рассуждал по поводу внезапно возникшего миролюбия Константин Семенович, – просто те же британцы считают, что Китаем можно заняться позже. Никуда он не денется. Тем более, что в данный момент он уже не един. Нужно и нам закрепить в договорах то, чего мы достигли.

Как раз с этим я был согласен. А потому настоял на том, чтобы и Россия приняла участие в переговорах, которые решили провести в Гонолулу.

Целых четыре месяца шли мирные переговоры. И если с заинтересованными в мире европейцами у нас почти не возникло разногласий, то китайцев пришлось уламывать долго. Закреплять в договорах раскол страны, не хотел никто из них: ни Северная Цин, ни Восточная Цин, ни Китайская республика. К тому же, каждое образование считало себя законным представителем страны и категорически не желала признавать полномочия других. В итоге, вместо мирного договора, представители разных частей Китая подписали соглашение о временном перемирии.