Когда пестро одетые партизаны ворвались в покои Абдул-Гамида, тот готовился встретить неизбежное с тем достоинством, с каким и надлежит уходить к гуриям истинному мусульманину.

– Мой повелитель! Не бойтесь! Эти люди пришли нас освободить! – крикнула Улвие, которая в отличии от визжащих и полуодетых гаремных затворниц, выглядела радостной и была при этом одета как для дальней дороги.

– Ваше величество, – турецкий язык главаря нападавших был ужасен, но достаточно понятен, – вам нужно спешить. Времени мало и его нельзя терять. Нас ждет пароход, который отвезет всех нас к тем, кто сохранил верность своему законному повелителю и готов с оружием в руках не только вас защитить, но и вернуть трон.

А потом были спешные сборы и бегство к ожидавшим их шлюпкам, которыми и перевезли всех на борт стоящего поодаль сухогруза «Кениг Соломон». И все это время, молодая наложница была деятельна и собрана. Именно она добилась должного порядка среди перепуганных женщин. Да и с партизанами она говорила так, как говорить имеет право только командир. Даже главарь относился к ней если не как к начальству, то как к равному по значению соратнику. Правда, о чем говорила Улвие с ними, никто из спутников султана понять не мог. Язык общения не понимал никто, а турецким языком среди партизан мало кто владел.

Дальнейшее путешествие по морю длилось целую неделю. И было это путешествие терпимым для одних и мучительным для других. «Кениг Соломон» шел без груза, с одним балластом, что позволило разместить необычных пассажиров в судовых трюмах, заранее подготовленных для перевозки столь необычных людей. И всю эту неделю, молодая наложница провела возле султана. Который озабочен был вовсе не любовными утехами.

– Улвие! Кто эти люди? И откуда ты их знаешь?

– Мой повелитель, я не знала раньше этих людей. Просто разрывая поданную на обед лепешку, я обнаружила в ней записку на французском языке. И в этой записке было написано, что нас скоро освободят.

– Где эта записка?

– Я уничтожила ее, чтобы она случайным образом не досталась нашим врагам.

– И все-таки: кто эти люди?

– Жители Палестины, мой повелитель. И именно в Палестине нас ждут. Мы плывем в Хайфу.

Когда пароход дошел до Хайфы, Абдул-Гамид к этому времени пришел в себя и относясь к своей спасительнице вполне благосклонно, принялся строить планы на дальнейшую жизнь. В Хайфе его ожидала торжественная встреча. И встречали его вооруженные до зубов резервисты Палестинского Корпуса. Кто это такие? А это бывшие солдаты Второй Закаспийской Туземной дивизии. Те самые, родным языком которых был идиш. Так свергнутый султан обзавелся собственной армией. Нужно сказать, что помимо евреев, под знамена его новой армии начали стекаться добровольцы из разных арабских общин и хоть и нехотя, малочисленные в этих краях турецкие гарнизоны. Блистательная Порта стояла на пороге гражданской войны.