Вместе с, так сказать, международными новостями из Константинополя пришла и другая, семейная — в предыдущий год префектом Востока был мой тесть Флавий Константин. Значит, у моих детей от первого брака, его внуков, тоже все в порядке. Судьбой первой жены не интересовался, чтобы не прослышала о расспросах и не догадалась, что я все еще жив. У меня теперь были две другие, которые в меру сил увеличивали наш род: Хильда родила дочь, получившую греческое имя Афина, которое сразу же было одобрено матерью, когда я сказал, что так зовут богиню войны, а Лаодика — сына, названного Никандром, что можно перевести с греческого, как победитель.

Вандалы все это время расширяли свое королевство, отжав Корсику и Балеарские острова. Сперва грабили их, а потом предложили островитянам перейти под руку Гейзериха. Предложение оказалось из тех, от которых невозможно отказаться. Вандалы переключились на грабеж прибережных районов Аппенинского полуострова. Однажды большой их отряд прихватила неподалеку от Неаполя армия, посланная императором Флавием Майорианом, и нехило потрепала. Погиб один из зятьев Гейзериха, чему, как утверждали злые языки, последний был очень рад. Во второй раз несколько галер были перехвачены возле Корсики, откуда направлялись на промысел на Апеннинский полуостров. Взятые в плен пираты были проданы кораблестроителям и послужили смазкой при спуске на воду новых судов. Западно-римская армия переправилась на Сицилию и заняла северную часть ее, после чего с вандалами был заключен очередной мирный договор, что не помешало последним и дальше совершать пиратские рейды, в том числе и с Сицилии.

75

75

Моя спокойная жизнь была прервана Гейзерихом в начале апреля четыреста шестьдесят первого года, если я не ошибся с летоисчислением. Я был в своем имении, потому что Лаодика только родила еще одного сына, названного Николаем в честь моего деда. Пацан оказался крикливым — далеко пойдет. Слушать его у меня не было желания, поэтому сбежал к старшей жене. Мы с Радомиром возвращались с охоты, подстрелив аддакса, когда увидели, как нам навстречу из моего двора выезжает всадник. Это был алан из свиты Кодара.

— Гейзерих хочет видеть тебя, — сообщил он.

— Передай, что приеду завтра, — сказал я.

— Нет, ты нужен срочно, поедешь со мной, — потребовал гонец.

Пришлось подчиниться. Мы перекусили наскоро у меня, после чего втроем поскакали в Карфаген. По пути я пытался выведать, зачем потребовался правителю. Грешил на кочевников-амазигов. Некоторые племена, отказавшиеся сотрудничать с вандалами, изредка налетали на наши поселения. Затем следовала ответная экспедиция, в которую входили, в том числе, и соплеменники налетчиков. Думал, что мне поручат командование такой экспедицией, поскольку знаю быт и нравы кочевников. Гонец ничего не ведал ни о причине, по которой меня хотели видеть, ни о нападениях мази.