Картинка-сон меняется. Вот он лежит в своей кроватке, которую сделал для него папа, рядом стоит дедушка Ваня.
–Олежка! Олежка! Вставай скорее! Ох, беда, беда… Ну, же, мальчик, вставай! – дед слегка тянет с Олега одеяло.
–Что, дедушка… – бормочет сквозь сон Олег и пытается удержать одеяло.
Ему хочется спать, но дед продолжает тянуть одеяло.
–Ох, Олежка, беда, беда… Поднимайся скорее! Ехать надо, лошадь уж запряжена стоит!
–Что, дедушка? – Олег нехотя открывает глаза.
–Ох, беда, беда! Татары, Олежка!
–Дедушка, там же князь с дружиной, он всех татар побьет! – мальчик проснулся, но вставать не хочет, думает еще понежиться в теплой постели.
–Беда, ох, беда. Вставай, княжич!
Олег уже окончательно проснулся и встал с постели. Дедушка помог одеться.
–Пошли, мил
Мальчик неохотно идет за дедушкой. У крыльца стоит привязанная к столбу лошадка, запряженная в телегу. Олег любит покататься на лошадке, но сейчас ему что-то тревожно. Он помнит, что они ехали очень долго. Засыпал и просыпался, и опять засыпал, и опять просыпался, а они все едут. На все вопросы дедушка только одно твердит: «Ох, беда, княжич, беда…».
Как сон вспоминает Олег огромное зарево, в полнеба.
–Дедушка, что это?
–Москва, Олежка, Москва горит! Ох, беда, беда… Сожгли нашу родимую, сожгли окаянные.
–Дедушка, а где папа? Почему папа не едет? – опять спрашивает Олег.
–Ох, Олежка, Олежка… Сиротиночка моя… – и дед заплакал.
Врезалось Олегу в память зарево в полнеба и плачущий дед.