После долгой паузы опять послышался голос Нахтигаль:

— Господин майор…

— Не майор, а штурмбанфюрер! Хватит меня уже унижать! Вы прекрасно знаете моё звание!

Всё! Задолбали! Следующего раунда просто не перенесу! И так уже соплей полный нос скопился! Поняв, что упёртая девка ни хрена не даст майору, ни под каким соусом, я, громко шмыгнув, сделал два шага ко входу в беседку. Там явно не ожидали посторонних. Рядом с врачихой сидел эсэсовец. И чего она выпендривается? Я-то думал, майор — какой-нибудь плешивый сморчок. А этот крепенький, габаритами с меня и морда — как у них на плакатах рисуют. То есть истинный ариец. Он удивлённо пялился на белую фигуру в двух метрах от себя и уже хотел чего-то сказать, но его опередила докторша:

— Господин Шнитке, что вы здесь делаете? Немедленно идите в палату, вы же простудитесь!

Ишь ты — заботу проявляет! Конечно, простужусь — на холодной земле полчаса босыми ногами стоять! Сделав неопределённый жест рукой, продвинулся ещё на шаг и пробил прямым в горло начинающему подниматься штурмбанфюреру. Он только захрипел, заваливаясь набок. Я уже приготовился слегка «приласкать» Нахтигаль, но она повела себя очень странно. Ни криков, ни визгов, только молча смотрела на меня и, прежде чем успел шагнуть к ней, сказала:

— Густав, это было лишнее. Я бы с ним сама разобралась.

Интересно, как? Затрахала бы до смерти? В том, что субтильная оберарц владеет рукопашкой, я сильно сомневался. Она же, присев возле переставшего хрипеть эсэсмана, пыталась нащупать пульс. Чего тут щупать? Фирма гарантию даёт. Я хоть и ослаб несколько, но уж больно ракурс удачный был. Так что твой несостоявшийся жених уже отчалил. М-да… Если она, поняв это, начнёт паниковать, то и её придётся слегка оглушить. Но докторша среагировала на удивление спокойно. Поняв, что фриц отдал концы, она, не вставая с колен, спокойно повернулась ко мне и хотела что-то сказать, но тут у неё глаза стали совершенно круглые. Быстро оглянулся — не подходит ли кто сзади. Но смотрела она не за меня, а на меня. Потом немного покусала кулак и совсем писклявым голосом выдала:

— Я вспомнила…

Вот ведь зараза! Ну ещё бы не вспомнить. Ночь, слегка освещённое, в этот раз не пожаром от горящей машины, а дальним фонарём лицо, труп под ногами. Ассоциативная цепочка и сработала. Но память у неё действительно фотографическая.

— Поздравляю вас, фройляйн! Только вот не надо делать резких движений. Я в прошлый раз вас отпустил и в этот раз живой оставлю. Не провоцируйте меня, и разойдёмся миром. Сядьте пока вот сюда.