— Получается, ребята, что на этом фронте мы особо выступить не можем, — задумчиво сказал Саша, а я покосился на сидевшего напротив нас Кондрата. Очень интересно мне было, как он прореагирует. Несмотря на то что он меня официально простил и сотрудничал с «органами разведки» со всем прилежанием, все-таки сейчас мы планировали устроить бяку на участке, за который он нес личную ответственность. А ну как немцы его расстреляют после наших безобразий?

Понятно, что после многих наших «проказ» у местных жителей возникали проблемы, но одно дело — какие-то абстрактные селяне, и совсем другое — те, кого ты знаешь сам. Это свойство психики такое… По крайней мере моей — точно. Я тех, с кем познакомился, воспринимаю немного не так, и смерть прибитого колышками к стене деда комсомолки Лиды воспринимал куда острее, чем тех, кого мы нашли в колодце в Налибоках. Наверное, я тогда поэтому и полез полицаев добивать, не обращая внимания на простреленную ляжку и усталость.

Однако никаких терзаний на лице обходчика засечь не удалось, наоборот, он улыбнулся, потер шею и заявил:

— Так, может, у меня есть чем помочь Красной Армии, товарищи командиры?

— Излагайте, Кондрат Васильевич. — Саша, когда нужно, может быть неимоверно политесным.

— Так полигон же здесь до войны был! Для пушек. К северу от Друти.

— Для пушек? — недоверчиво переспросил наш командир.

— Ну да. И для тяжелых тоже, таких, на гусеницах, как трактора.

— Ёпрст! — единственное, чем я смог прокомментировать эту новость.

— Знаешь, про что Василич говорит? — развернулся ко мне Фермер.

— Ну, дык… — От неожиданности обычное мое красноречие куда-то подевалось.

— А яснее?

— На гусеничном лафете только две артсистемы знаю — Бр-два и Б-четыре.

— Что за звери?

— Первая — «шестидюймовка» большой мощности. Снаряд под полцентнера. Вторая — еще лучше. Гаубица особой мощности. Калибр — двести три миллиметра.

— ОФС[81] небось под сотню весит? — «врубился» Саня.

— Где-то так… Только у этих артсистем фугасные в боекомплекте… — Я совсем было собрался добавить, что эти орудия он мог видеть во дворе Центрального музея Вооруженных сил, но вовремя одернул себя.

— Зашибись! — Фермер немедленно полез в сумку за картой. — Покажите, Кондрат Васильевич, где эта самая Друть?

— А чего показывать-то? Тут и десяти верст не будет. Прям по рельсам и придете, ежели в сторону Могилева потопаете. А там точнехонько на север еще километра три. Только вот точно насчет снарядов не скажу, сами понимаете. Может, когда с немчурой у Могилева бились, все и вывезли.

— Ну, это мы будем посмотреть… кто там и чего вывез… — пробормотал Саша, было похоже, он уже вовсю обкатывает в голове варианты похода за взрывчаткой.