– Господин Дюма? Я к вам.

– А?

Из глубины коридора выглянул некто в светло-зеленом фартуке и высоком поварском колпаке. Не иначе тот самый гений-кулинар.

– Мне нужен Александр Дюма. Позовите его, пожалуйста.

– Что?

Шевалье сглотнул слюну и не удержался:

– «Валеруа». Петушиные гребни с Беарнским соусом. Уксус, желтки, кервель, эстрагон. Сливочное масло по вкусу.

– И душистый перец! – возмутился повар.

– Да, конечно. Соус, сударь, вам особенно удался. Мне мама говорила, что можно научиться варить и жарить, но научиться готовить соус нельзя. Для этого нужен природный талант.

Повар замер, густо покраснев. Выйдя из ступора, он сдернул колпак, обнажив черные, как смоль, вьющиеся кудри.

– Да! Трижды да, кровь Христова по Голгофе сверху донизу! Соус!!!

Колпак птицей улетел в глубину коридора. С невиданной резвостью повар кинулся к Огюсту, схватил за плечи, встряхнул:

– Вы поняли? Почуяли? Оценили? О, сударь, спасибо! Теперь и я сам верю – получилось! Ну, пойдемте, пойдемте же!.. вы должны обязательно попробовать... Надеюсь, вас не смутит завтрак на кухне? В комнатах – беспорядок, думал убраться к вечеру, к приходу крошки Мари... Соусы! Как верно сказала ваша матушка, сударь!.. как правильно... Великая женщина! Если не возражаете, я это запишу!..

Сопротивляться было бесполезно. Руки знатока соусов оказались цепкими, как клещи. И сам повар будто сошел с картины – широкоплечий, смуглый верзила, с сильным и открытым лицом, которое чуть-чуть портили усики-щеточки. Из-под передника выглядывала рубашка – ярко-желтая «канарейка».

– Сюда, за мной!

Кухня пылала жаром, несмотря на распахнутое настежь окно. Кастрюли, сковородки, противни, горшки – на столе, подоконнике, табуретах. Аромат стоял неописуемый – вздохнуть и умереть.

– Все рестораны закрыть, – констатировал Огюст. – Поваров – на галеры. Впрочем, не надо. Собрать под вашим окном и оставить. Сами лопнут от зависти.

– Ах, сударь, – из красного верзила сделался пунцовым. – Признаться, я только учусь. Хотя соусами, смею заметить, интересуюсь с детства. Когда-нибудь обязательно напишу кулинарную книгу – в двух томах. Нет, в трех. Прошу!

Стол освободился, словно по мановению волшебной палочки. Табурет, избавившись от лишнего груза, прыгнул навстречу гостю. Огюст на лету подхватил брошенную салфетку, повязал на шею.

– Благодарю, господин Дюма!