Доколе ж длительная пытка

Отравленного их напитка,

Вливаемого в грудь с высот?

Как знать, реальность или тени

Они? Но, холоден как лед,

Их роковой закон гнетет

Чудовищностью нарушений!

1. Allegro Амалиенборг

1. Allegro

Амалиенборг

Что значит быть прокаженным, Торбен Йене Торвен понял, как только шагнул на мраморные ступени Амалиенборга. Близился час королевского приема. Публика при орденах и лентах деловито сновала вверх и вниз, с рвением раскланиваясь и с натугой улыбаясь. Зануда последовал их примеру, вежливо поздоровавшись со знакомым камергером. Он даже приподнял цилиндр, надетый ради визита во дворец.

И что же?

Камергер отшатнулся. Точнее, его отбросило к стене, украшенной батальными полотнами. Чур меня, чур! Сгинь, ужасный призрак!

Торвен удивился, повторил попытку – и понял, что действительно болен. Увы, его хворь была много хуже ординарной чумы. От королевской немилости не спасают ни лекарства, ни карантины. Давние приятели стекленели взглядом, отворачивались. Наиболее впечатлительные спотыкались на гладком полу. Самые стойкие и закаленные смотрели насквозь, не замечая в упор.

В огромном, ярко освещенном зале приемов Зануду окружил межпланетный эфир. Редкие атомы спешили изменить орбиту, лишь бы не оказаться поблизости от изгоя. Чему удивляться? Царедворцы – народ нежный, трепетный, с исключительно развитым верхним чутьем. И заговорить не с кем, и уйти нельзя – явился по высочайшему приглашению. Его величество возжелали видеть отставного лейтенанта. Если судить по поведению господ в мундирах, исключительно ради того, чтобы лично огласить смертный приговор.

Пожав плечами, Торвен принялся изучать портреты династии Ольденбургов. Лики величеств и высочеств, прописанные маслом, взора не отводили, но глядели хмуро. Иного Зануда и не ожидал. Все полтора года, минувшие со дня его возвращения в Копенгаген, он провел тихо и незаметно, общаясь лишь с семьей – и с Эрстедами. Родня забыла о нем, старые знакомцы никак не могли найти дорогу к его дому.

Даже письма стали приходить реже.

Фрекен Пин-эр, во избежание пересудов, поселилась в домике покойной Торвеновой тетки, под опекою близкой подруги матери. С венчанием, равно как с регистрацией брака, вышла заминка. Паспорт с фальшивой записью Зануда предусмотрительно уничтожил сразу после пересечения датской границы. В городской же ратуше первым делом возжелали изучить документы будущей – бывшей? нынешней? какой?! – фру Торвен.

В подлиннике, сказал бургомистр. На китайском. И в переводе, заверенном нотариусом и Королевским научным обществом. И вообще.