– Что-то с Семеном?

Антон буквально почувствовал, как она вся напряглась, еще немного – и ее голубые глаза утонут в слезах.

– Нет, от Семена никаких вестей нет. Вы ведь знаете, что телеграфное сообщение еще не восстановлено, так что если оттуда и идут вести, то только по военному ведомству. Я просто решил вас навестить. Узнать – может, в чем нужда есть.

Господи, ну и парочка. Сейчас глядя на нее, он представил рядом с ней Гаврилова. Дюймовочка и Голиаф, никак не иначе. Да чего уж, рост в семье не главное – отчего-то он был уверен, что дома Семен будет тихим и покладистым хотя бы из-за того, что побоится оказаться слоном в посудной лавке.

– Вы не волнуйтесь, Елена Викторовна, Семен – он ведь целого взвода стоит. Вот честное слово, выставь против него полусотню бойцов – и я не задумываясь поставлю на него. Он всегда таким был, а уж теперь, когда его ждут такие голубые бездонные глаза, его вообще никто не сможет остановить.

– Что это вы, Антон Сергеевич… – смущенно потупив взор и пряча непокорную прядь за ушко, произнесла учительница.

– Нет, нет, вы не подумайте, я не пытаюсь с вами флиртовать. Это я так за друга радуюсь. Знаете, мы все трое разные, абсолютно непохожие, но вот друг без друга никак не можем. Я так понимаю, что с Семеном у вас все очень серьезно.

– Ну-у…

– Серьезно. Иначе и быть не может, я этого медведя хорошо знаю. А если так, то пора бы вам вливаться в нашу семью. Мы хоть и не родня по крови, но считаем себя братьями. У вас сегодня на вечер какие планы?

– Особо никаких, – недоумевая такой резкой перемене, ответила девушка.

– Вот и замечательно. Раз уж так все сложилось, то приглашаю вас на семейный ужин – уверен, что Анечка и Сергей будут рады познакомиться с вами поближе. Понимаю, со Звонаревым вы давно знакомы, вот только вы его не знаете, уверяю вас, а с Анечкой так и вовсе не знакомы, – надо ликвидировать этот пробел. Значит, после вечерних занятий я за вами заеду. Отговорки не принимаются. Потом я вас домой отвезу, мне нужно будет возвращаться в гостиницу.

Все верно, Антон жил в гостинице, вернее, проживал, когда был в городе. Озаботиться своим жильем у него все как-то не выходило, да и незачем ему свой угол: практически все время он проводил в разъездах, так что гостиница подходила лучше всего.

Как Аня ни противилась прислуге в доме, но все же ей пришлось уступить свои позиции. Но от няни она отказалась наотрез и ни о какой кормилице тоже не хотела слышать. Дочка у Звонаревых удалась капризная, голосистая и при каждом удобном случае требовала к себе особенного внимания, то есть все то время, что бодрствовала, так что забота о ребенке отбирала много времени.