– А жаль.

– Что жаль, Антон Сергеевич?

– Жаль, что это только бред. Ну что же, плод моего воображения, присаживайтесь, поговорим.

– Антон Сергеевич, что с вами? – На усталом лице девушки обозначилась тревога, глаза стали наполняться слезами. – Анна Васильевна! Идите скорее сюда!

– Что случилось? – Быстрота, с которой Аня появилась в комнате, говорила о том, что она была неподалеку или скорее в непосредственной близости от двери.

– Антон Сергеевич. Он опять бредит. Ему, кажется, хуже.

Последнее замечание прозвучало весьма небезосновательно, так как Антон в этот момент побледнел как полотно. Он вдруг осознал, что все происходящее – самая что ни на есть действительность. А тот факт, что он не почувствовал боли, когда ущипнул себя, объяснялся просто: он хотел это сделать, но не мог, так как, и сейчас он это осознал полностью, не сумел пошевелить и пальцем.

– Антон, с тобой все в порядке? – не скрывая тревоги, спросила Аня.

– Теперь, кажется, да, – растерянно заявил больной.

– Тогда зачем пугаешь девушку! – облегченно вздохнув и опустившись в кресло, проговорила Звонарева.

– Я и не думал пугать эту девчушку, просто, кажется, не совсем еще оправился. Милая девочка, знают ли ваши родители, где вы сейчас находитесь?

– К чему это вы, Антон Сергеевич? – растерялась Света.

– А к тому, милая барышня, что воспитанным девушкам, особо столь невинного возраста, подобает находиться подле своих родителей, – назидательным тоном изрек Антон, поражаясь тому, как быстро к нему возвращаются силы. Во всяком случае, голосом он уже владел настолько, что без труда выдавил из себя эту желчь.

Надо признать, что это ему удалось на славу. Светлана с минуту смотрела на Антона вмиг повлажневшими глазами, несколько раз порываясь что-то сказать, но вместо этого лишь беззвучно шевелила губами, походя в этот момент на рыбку, вырванную из привычной водной обители. Наконец, резко всхлипнув и прижав руки к лицу, Света выбежала из комнаты, Звонарева поспешила за ней.

Вскоре Аня вернулась, и ее воинственный вид не предвещал ничего хорошего.

– Что это значит, Антон? Как ты смел так по-хамски обращаться со Светланой?

– Как, Анечка? – невинно поинтересовался он.

– Грубо и невоспитанно. Она этого не заслужила.

В этот момент в комнату вошла обескураженная Гаврилова и, не скрывая любопытства, осмотрела присутствующих здесь, отметив тот факт, что Антон уже пришел в себя и вполне способен вести беседу.

– Что случилось? Я сейчас повстречала Светлану, она была сама не своя. Я уже подумала, что с Антоном что-то случилось.