Если Франция объединит усилия с Россией, да еще и при поддержке Испании, они просто разделят Европу на три части. Англия, конечно, крепкий орешек, но ее сила именно в ее флоте, а русские как раз и показали, что флот для них вообще не препятствие.

Даром, что ли, Петр полностью свернул программу строительства линейных кораблей. Если он и строит крупные суда, то только торговые. Стал бы он наращивать строительство торгового флота, не имея возможности при необходимости его защитить? Вот уж вряд ли. Значит, такое средство есть. И это не фрегаты, растущие как грибы после дождя. Эти хороши на коммуникациях противника или для борьбы с пиратами.

Решено. Помимо письма его величества к Петру отправится еще одно, от Флери. Теперь он готов был лечь костьми, лишь бы добиться с Россией союза. Все просто. Он пытался пробраться в окно, в то время как достаточно было постучать в дверь. Конечно, пока придется оговорить особые условия по Австрии. Но впоследствии их союз можно будет расстроить, и тогда… Перспективы были просто головокружительными.

Наконец карета подкатила к парадному входу дворца его преосвященства и замерла у самых ступеней. Лакей подбежал к дверце и, распахнув ее, подался немного в сторону, давая Флери дорогу. Кардинал, все еще пребывая в задумчивости, ступил на лестницу и начал подниматься к дверям.

Шесть ступеней, широкая площадка. Лакей у двери, предупредительно распахнувший ее и согнувшийся в почтительном поклоне. Два гвардейца вытянулись в струнку, встречая влиятельного хозяина дворца, а по сути и вершителя судьбы Франции. Флери шел уверенно, мерно обозначая каждый шаг глухим стуком каблуков.

И вдруг ноги его подломились, а тело начало медленный разворот вокруг своей оси. Полные удивления глаза пытались что-то рассмотреть, но быстро теряли блеск, становясь мутными. Наконец его преосвященство как подкошенный упал на мраморные ступеньки и мелко засучил ногами, как человек, испытывающий невыносимую боль.

Бросившиеся к кардиналу слуги с удивлением обнаружили, что под ним расплывается лужа крови. Его преосвященство дышал со всхлипами, от боли скрежеща зубами, отчаянно цепляясь за жизнь.

– Ваше преосвященство! Что с вами?!

– Кардинал ранен!

– Да как такое могло случиться?!

– Ваше преосвященство!

– Б… Б…

– Тихо! Он что-то хочет сказать! – выкрикнул один из гвардейцев.

Едва добившись тишины, он поспешил склониться над умирающим. Тот успел произнести только одно слово, после чего у него горлом пошла кровь. Еще через несколько мгновений судороги прекратили сотрясать его тело, и остекленевший взгляд одного из самых влиятельных людей в мире устремился в бесконечность.