После двух дней поисков мне удалось найти дом, подходящий мне во всех смыслах. Дом деревянный, как почти все дома в городе — край ведь лесной, а камень поди привези еще. Улица мощена дубовыми плашками — в чистой обуви можно пройти. И от центра недалеко — в десяти-пятнадцати минутах ходьбы. Я не поленился, слазал на чердак, проверил стропила, посмотрел, не течет ли крыша; спустился в подвал. Все добротно, сделано на совесть. Во дворе пара сараев: один из них дровяной, причем полнехонький. Молодец хозяин, запасливый. И что меня еще порадовало, так это конюшня на четыре стойла с местом на две телеги.

Мы с хозяином ударили по рукам и направились в городскую управу, писать купчую. По дороге я вспомнил, что надо будет называть имя и фамилию. Свои настоящие указывать не хотелось. Какие же придумать? От имени своего отказываться не буду, возьму то, что в святках — Георгий. А вот фамилию какую взять? В голове мелькнул образ Петра Великого, что в свой первый вояж плотничал за рубежом под фамилией Михайлов. Пусть буду Михайлов, вольный человек из… Тулы. Почему в памяти всплыл этот город, даже не пойму.

В управе так и назвался, о чем была сделана запись в здоровенной книге и выдана купчая на дом.

Уплатив пошлину в доход казны и отсчитав деньги хозяину, я стал полноправным домовладельцем. Дом, к сожалению, стоял пустой, и мне пришлось еще побегать по плотникам-столярам, чтобы сделали деревянные кровати, стулья, лавки, столы, шкафы — все то, что называется в современном понятии мебелью и без чего нормально жить невозможно.

Когда мебель изготовили и привезли в дом, я перевез свои вещи и ценности в новое жилье, а лошадь заняла место в конюшне.

Дел свалилось много - привезти лошади на зиму овса и сена, самим закупить провизию муки, круп, сала. Лена занималась обустройством дома — вставали рано, ложились поздно. Вася помогал нам обоим.

Через пару недель дом казался уже вполне обжитым. Я несколько раз напоминал Елене, что наша фамилия теперь — Михайловы, мы приехали из Тулы. Звать же меня Георгий, но не будет беды, если она невзначай назовет меня по-прежнему Юрием. Васе про фамилию мою новую ничего не говорили, так как и старую мою не знал.

Денег хватало и хватило бы на безбедную жизнь еще надолго, но надо было искать себе какое-то дело. Если не работать, у соседей возникнет нездоровое любопытство — на какие такие шиши он с семьей живет, дом купив? К тому же хоть занятие какое-то будет. Работа в эти времена определяла статус человека в обществе. Ремесленник стоял на одной ступеньке общественной лестницы, дружинник — на другой, купец — на ступеньке повыше. Я не говорю про боярина или князя — это уже совсем другой уровень, такие вещи передаются по наследству.