Гм… уж не про меня ли тут речь ведется?.. Я быстро надвинул шляпу на лоб и поднял воротник – неладно будет, если людишки раньше времени воскрешение оного героя узрят. Торжественный момент смажется…

К счастью, никто меня по пути к халупе, где проводился кригсраад, не опознал. Ван дер Грааф произвел инструктаж и скрылся за дверями, а я, прислонившись к стеночке, раскурил сигару и приготовился подслушивать.

– Боже!.. – вдруг изумленно ахнул кто-то рядышком.

– Тихо! – Я обернулся и показал кулак Клаусу Дорну, моему знакомому парнишке-буру, стоявшему на часах у входа в дом.

– Но… но… – Он выудил из кармана потрепанной куртки газету и ткнул в нее пальцем, – Вы… вы…

– Так надо, парень… – прошипел я. – Военная хитрость, твою мать. И вообще, стой рядом и охраняй меня…

– Есть! – Паренек быстро пришел в себя и взял винтовку на караул. – Приказ понял!

– То-то же.

– Минхер Игл…

– Ну что тебе? – недовольно рыкнул я.

– Ну-у… – состроил хитрую рожу парень, – я вот не уверен, что справлюсь с искушением побежать и прямо сейчас всем рассказать.

– Ну и чего ты хочешь?

– В ваше коммандо, минхер Игл! – категорично заявил Клаус. – Иначе…

– Три шкуры спущу, щенок! – сгоряча пообещал я ему, а потом смилостивился: – Ладно, я подумаю. И заткнись наконец.

Где-то с полчаса ничего толком слышно не было – сплошное неразборчивое бурчание. Я порядком нервничал и успел пообещать себе, что, если план наступления отвергнут, брошу все к чертовой матери и укачу с Пенни мир посмотреть.

Наконец скрипнула дверь и выскочил красный как рак фон Бюлов.

– Ну что?

– Я сделал все, что мог, – мрачно пожал плечами дойч. – Дальше – не знаю. Если не одобрят – я умываю руки.

– Не спеши, Пауль. Умоем руки вместе. О! Кажется, прения начинаются… – Я прислушался к доносящемуся из открытого окна разговору.

– … я не буду принимать это решение без одобрения президента! – ворчливо сообщил голос Жубера.