– Присаживайтесь. – Я дождался, пока народ уместится за колченогим столом, сбитым из вручную тесанных досок, и добавил: – Рад вас видеть, господа.

– Герр капитан! – вскочил, опрокинув табуретку, и вытянулся во фрунт командир первой роты, в бытности ефрейтор в отставке восемьдесят девятого гренадерского полка тридцать четвертой Мекленбургской пехотной бригады, коренной пруссак Адольф Шнитке. – От лица всех присутствующих осмелюсь заявить: мы тоже безмерно рады!

Другие ротные постарались тактично скрыть свои саркастические ухмылки: слишком уж комично выглядел Адольф в своем порыве.

Да и сам он это быстро понял и страшно сконфузился, покраснев как рак.

Его друг и собутыльник, командир второй роты, в прошлом солдат первого класса французской армии в отставке, коренной парижанин Пьер Ла Марш, постарался сгладить момент.

– Ну-у-у… – протянул он, закручивая шикарный ус, – не каждый день отец-командир воскресает из мертвых. Тут поневоле запляшешь от радости. И вообще, надо бы это дело отметить. Предлагаю зажарить быка на вертеле.

– Да-да! Зажарить и сплясать! – радостно поддержал его голландец главинтендант Марко, записной прохиндей и мошенник, но способный достать в этих ипенях даже птичье молоко, буде мне его захочется.

И, вскочив, выдал несколько замысловатых па, быстро перебирая своими толстенькими ножками. Все дружно заржали, приветствуя выходку.

– Мы несомненно рады, – не присоединившись к веселью, очень спокойно высказался командир третьей роты, коренастый крепыш с бородкой а-ля царь-батюшка Николай номер два, Иванов Иван Иванович. – Но нас, как я понимаю, собрали не для празднований по поводу счастливого воскрешения.

Говорил он по-немецки, очень сухим и язвительным тоном, так что все всё сразу поняли и замолчали, выжидающе смотря на меня. Степа ни хрена не понял, ибо языки только осваивает, но он и не веселился.

Ну да… Иванов у меня такой. Кого хочешь на место поставит. Достаточно загадочный человечек. Вот что-то не встречал упоминаний о его личности в исторических документах, чуть ли не поименно перечисляющих русских добровольцев в этой войне. Но не суть. Всякое могло быть. Безвестных героев здесь сгинуло великое множество. В том числе и русских.

Заявил он себя как мещанина из Ростовской губернии, не имеющего никакого отношения к армии. Однако я сразу в этом усомнился – выправку-то не скроешь – и не ошибся: один из русских волонтеров почти случайно раскрыл его инкогнито.

В общем, мещанин Иванов Иван Иванович оказался вовсе не Ивановым и не мещанином, а Аркадием Георгиевичем Мещерцевым, дворянином, в прошлом офицером Лейб-гвардейского егерского полка, уволенным из армии за какой-то загадочный проступок, тщательно им скрываемый.