– Бесстыжая ты…

– Какая есть…

«В этот раз вышло намного лучше, хотя это пока не твоя заслуга, мой победитель. Верно народ подметил, хочешь что-то сделать хорошо – сделай это сама!»

Он заснул, а ее мысли приняли совсем другой оборот.

Вдруг стало больно, захотелось узнать, кто из двоих погиб, Захарова или другая девушка, фамилии которой она и не знала, жив ли Сережа…

«Кто же умудрился подсунуть Артузову такую свинью? НКВД… Ежов, говорят, запил в последнее время, но Сталин уже месяц назад поставил Берию заместителем, там все под контролем, Литвинов как активный противник отпал. Есть над чем Артуру Христиановичу поломать голову…»

Еще зимой, в феврале, когда она была на Дальнем Востоке, спустя месяц после скоропостижной кончины Зиновия Борисовича, Литвинов связался с Заковским, которого как раз перевели из Ленинграда в Москву. Заковский был назначен заместителем Ежова и начальником Московского управления НКВД. Чего не знали ни Литвинов, ни Заковский, беседуя вечером за чашкой чая в уютном домашнем кабинете наркома иностранных дел, так это того, что за стенкой их разговор внимательно слушали и стенографировали. Заковский не торговался и долго не раздумывал. Видимо, понимал, раз выдернули из родного Ленинграда, то его дальнейшая судьба покрыта мраком, тем более что он был одним из немногих высших чинов НКВД, сохранивших свое звание после отставки Ягоды. Единственным условием, которое Леонид Михайлович поставил перед Литвиновым, было перевезти по дипломатическим каналам два очень тяжелых и ценных чемодана. Артузов потом рассказывал, что даже руководство Украины лет десять назад возмутилось размерами контрабанды и конфиската, оставленными Заковским в свое личное пользование.

Тогда обошлось легким внушением. Осталось загадкой, была ли известна бывшим начальникам Заковского фраза: «Кто без греха, пусть первым бросит в нее камень»[18].

В свое время не спросили, а сейчас уже и некого. Но интуитивно они поступали в строгом соответствии с этой непростой мудростью.

Заковского арестовали прямо перед домом Литвинова, вместе с водителем и телохранителем увезли в ИНО. После легкой стимуляции он признался во всех грехах. Встал вопрос, как быть дальше. По большому счету, следовало арестовывать Литвинова, проводить очную ставку и закрывать в камере до суда. Материалов на него еще по делу Кацнельсона набралось достаточно, тогда удалось раскрутить, кто и как помог семье Зиновия Борисовича выехать за рубеж, а со стенограммой записанной беседы и показаниями Заковского суд любой страны дал бы наркому двадцать пять лет исправительных работ, а то и побольше.