Открыв рот, стараясь прийти в себя, но неспособный это сделать из-за какого-то странного, смешанного с растерянностью остекленения, Алексей поднялся наконец на ноги. Они дрожали, с трудом выдерживая его вес. Взбежавший на мостик незнакомый кореец в грязно-серой куртке с крупными нагрудными карманами ухватил его за плечо, резко и отрывисто что-то говоря, но советник даже не сразу это осознал. Кореец бросил только один взгляд на лежащих, понял, дернул сильнее, и тут же развернулся, просто потащив командира корабля за собой. Это до какой-то степени помогло Алексею прийти в себя. Задержавшись на трапе и с силой выдрав рукав из руки продолжающего его стаскивать парня, он посмотрел туда, где был берег. Кабельтовых пять, может быть, шесть. Теоретически можно попытаться доплыть. На дворе март, вода ледяная – это не слишком-то похоже на впечатление о Корее как о стране тропиков и вечного лета, какое он вынес из детства, но теперь уже все равно. Кто-то, может, и выплывет.

Штурмовики с ревом прошли над головой: торжествующе, победно. Так ходят на параде. На палубе стоял стон – плохо различимый, даже если прислушиваться. Почему-то на секунду Алексей изумился тому, насколько сияюще-яркой и при этом пятнистой выглядит палуба, но потом сообразил, что так и должно быть, если каждую вторую доску выдрать из настила, расщепить вдоль, сломать в нескольких местах и бросить куда попало среди обломков железа и неподвижных человеческих тел.

Кореец опять сказал что-то грубо и резко. Подбежавший молодой парень без головного убора обменялся с ним несколькими словами и исчез куда-то, как растворился в воздухе. Этого Алексей тоже не понял и удивился. Потом на месте пропавшего появился тот старший капитан-разведчик, которого звали как-то особенно необычно для уха русского человека. Рядом с ним был еще один незнакомый тип со злыми, пронзительными глазами, затравленно озирающийся вокруг. На голову его почему-то была нахлобучена ушанка.

– Туда… – показал разведчик рукой. – Там Давай.

Почему-то «давай», – это было то русское слово, которое давалось корейцам лучше всего, и Алексей согласно кивнул. Минный заградитель осел в воду так, что кормовой срез уже почти касался воды. Крен при этом выправился – скорее всего, это случилось потому, что на таком маленьком корабле почти не имелось продольных переборок. Никакой особой борьбы за живучесть не велось, да и не могло вестись.

Алексей понял, что уже с полминуты смотрит, как старший капитан короткими, скупыми движениями привязывает себя к тому, второму человеку. Тот зло выругался, содрал с себя шапку и неожиданно оказался светловолосым, да и вообще явно не азиатом. На славянина он похож не был – скорее скандинав или англичанин. Так, значит, это и есть тот второй пленный, про которого было сказано «результат»? Старший капитан Ю не колеблясь с размаху ударил пленного в зубы, наклонился и точным движением нахлобучил шапку обратно.