– Маэстро, у меня нет в запасе столько времени. Мирная пауза с франками продлится не больше года, если дядюшка Луи будет в добром здравии. Пожелаем ему болезни, чтобы война с Францией не началась, пока мы к ней не готовы. Но хуже франков – это свои рикос омбрес. Вот кого бы окоротить, не нарушая при этом фуэрос… Слишком много власти взяли они при моих предшественниках.

– Кроме фуэрос, сир, есть еще римское право, в распространении которого нам союзником сама церковь.

– Ваши слова, да богу в уши, маэстро. Возвращайтесь сюда. Шевальер Аиноа предупреждена и найдет вам и вашим помощникам место для работы и отдыха. Надо превратить орденскую сеньорию с городом в единый монолит. И с вас еще устав морской академии, чтобы она имела видимость автономии, а на самом деле зависела от командора ордена, но не явно. Пусть орден выглядит в глазах общественности как покровитель наук и искусств.

– Будет сделано, сир, – поклонился Капулетти, нисколько не возражая тому, что я его без зазрения совести вьючу и вьючу.

– И главное… – выдержал я паузу, – вы ко мне на службу идете? Или будете постоянно сторонним консультантом по разовым контрактам?

– Какую службу вы от меня хотите, сир? – склонился легист в поклоне.

– Быть моим советником по римскому праву и местным фуэрос. Скажу прямо – вы мне нужны.

Легист, чувствовалось, мучительно искал какие-то одному ему известные компромиссы. Я его понимаю: пока он мне ничего не должен, а вот я ему уже обязан. А на службе такое уже не считается. Поэтому я подтолкнул его мысли к правильному решению с другой стороны.

– Кроме высокого жалованья и хорошего дома в моей столице вы лично, маэстро, с тех денег, которые принесут мне Дакс и другие города за сенешальство и права сеньора при сохранении меня как верховного правителя и источника права, получите сотую долю.

Этот один процент со сделки и стал той последней соломинкой, которая ломает хребет верблюду – легист решился, опустился на колени и, воздев ко мне свои руки, довольно высокопарно присягнул:

– Дон Франциск, ваше величество, располагайте мной по своему усмотрению. Я на этом месте даю вам клятву верности, что буду всегда честно служить вам, не иметь других сеньоров, кроме вас, не выдавать ваших тайн и не вредить вашим интересам. В любое время исполнять вашу службу, порученную мне. Пусть порукой мне в этом будут Пресвятая Дева Мария и святой Иаков Компостельский.

И он перекрестился, смотря на меня ясными глазами.

– Встань, Франческо делла Капулетти, мой ближний слуга, обязанный мне советом и делом. Я беру тебя под свое покровительство и принимаю от тебя нужную мне службу. Отныне ты эскудеро виконтства Беарн, прими эту нобилитацию и неси с честью. С тебя начнется дворянство мантии, которое под моей короной будет не менее почетно, чем дворянство меча. Гербом тебе будут судейские весы, висящие на ручке кинжала твоей сестры. Твой девиз: «Знание, верность и честь». Цвета герба – цвета твоей семьи в Вероне.