* * *

Плачущий маршал Советского Союза Синельников? Да, такого я не видел никогда. Сам еле удерживаю слезы. У Лаврентия Павловича неоперабельный рак печени. Слишком поздно заметили Он не обращал внимания на неприятные ощущения, а боли на всех этапах этой болезни, кроме самого последнего, почти нет. Теперь остались считанные месяцы. Как мы будем жить и работать без него, я просто не представляю. Все эти два десятка лет он заменял мне отца. Вознес на самую вершину власти. Помогал править державой и направлял в нужную сторону. А самое важное – был другом!

– Сделать вообще ничего нельзя? – я спрашиваю, уже заранее зная ответ.

Ревущая Светка отрицательно качает головой. Ей в этом вопросе доверять можно. Доктор медицинских наук и руководитель ведущего института. Собственно говоря, что такое рак печени, мне и самому известно. Но верить в то, что в ближайшие месяцы мы останемся без нашего Берии, я не хочу. Эх, Лаврентий Палыч, Лаврентий Палыч… Ну почему тебе всегда надо было самому лезть к работающему реактору, чтобы разобраться в какой-то мелкой неисправности?! Лично проверять качество переработки ядерных отходов? Вот постепенно доза радиоактивного облучения и набралась. Твое же дело было только руководить…

Зеленый абажур лампы отбрасывает круг света на письменный стол. Кремлевский кабинет, который достался мне от отца. Уже двадцать лет я работаю здесь. Здесь почти ничего не изменилось. Только добавились парочка огромных плазменных панелей, на которые очень удобно выводить любую информацию, от карт до телевидения, и маленький столик с тремя удобными креслами. Прямо напротив письменного стола стоит старый ламповый телевизор. Его сюда еще при отце установили. В сорок седьмом он сломался, и его хотели заменить, но я запретил. Приказал отремонтировать. Когда-то, еще будучи полковником ФСБ, на экран именно этого телевизора я выводил отцу сверхсекретные документы из архивов КГБ того мира. Показывал кое-какие фильмы для служебного пользования, а сам внимательно наблюдал за его реакцией. Мое распоряжение выполнили и даже модернизировали аппарат. Внизу телевизора теперь горит красный светодиод дистанционного управления, а в нижнем ящике стола валяется пульт. В углу кабинета отсчитывают время старинные напольные часы. Вот они за все эти годы ни разу не остановились. Все также без единого перерыва качается маятник, тихонько пощелкивая анкером. А за окном шумит и светится многочисленными огоньками вечерняя Москва. Моя Москва. Нет, тот Питер я по-прежнему люблю. Но столица мне все-таки за эти годы стала ближе. Самый красивый город мира. Лаврентий Павлович отлично справился с последним делом своей жизни. Мы сами не ожидали, что получится так здорово. В центре – старинные здания, парки и огромный памятник моему отцу. Большинство улиц сделаны пешеходными. Жители и гости столицы очень любят гулять по нашему городу. На Красной площади частенько выступают лучшие ансамбли и певцы страны. Вот и сейчас оттуда доносится старая знакомая мелодия песни «Любэ».