— Так и в море пираты да каперы есть.

— Пушку куплю, — рассудил купец.

Эх, Александр, знал бы ты, что одной пушкой от каперов не отбиться. Видимо, не был в море никогда, не обжигался.

До полудня мы успели проехать вёрст пятнадцать, что для лошади, запряжённой в сани, довольно неплохо. Мирно тянулся наш разговор.

На берегу замёрзшей реки показалась большая деревня, и только мы с ней поравнялись, как оттуда на лёд хлынула толпа парней и молодых мужиков. Все они были изрядно выпивши, многие без верхней одежды — кровь молодая да вино грели. И прямым ходом — к нам. Видно — кулаки чесались. Нет, чтобы между собой кулачный бой устроить — стенка на стенку, так решили чужаков побить.

Я, надо признать, слегка струхнул. У них в руках никакого оружия нет — ни ножей, ни кистеней, о саблях я уж и не говорю — откуда они у деревенских. Стало быть, и против них оружие применять нельзя. Ранишь кого или убьешь — видаков полдеревни. Никакой суд — хошь княжий, хошь наместника — не оправдает.

Положение спас купец. Он шустро соскочил с саней, вытащил из‑под облучка кнут. С толстой ручкой, длинным — метра четыре — хлыстом. Расставив ноги, он преградил путь приближающейся толпе. Мне стало неуютно. Я расстегнул тулуп, проверил пистолет. Оружия‑то у них нет, только и кулаками можно калекой сделать али до смерти забить.

По мере того как толпа приближалась, пьяные выкрики усиливались. Александр стоял молча — спокойно, незыблемо. Толпа остановилась, вперёд выскочил шустрый подросток, и, как водится, стал поносить нас, провоцируя на драку.

Купец стоял молча, с непроницаемым лицом.

Наконец некоторым, наиболее рьяным парням, надоело ждать. И они кинулись к купцу. Александр как‑то ловко взмахнул кнутом, и хлыст из бычьей кожи прошёлся по рубахам, разорвав их.

Толпа взвыла, собираясь просто затоптать нас. Купец заработал хлыстом, как голодный — ложкой. Щелчки бича следовали один за другим, удары были сильные, мощные. Такие, что если под удар попадал один человек, то его отбрасывало назад, а одежду рвало в клочья, обнажая исполосованную кожу.

Толпа сначала остановилась, затем стала медленно отступать, а потом и вовсе рванула назад. На льду реки остались треухи, варежки, клочки порванной одежды. Такого владения кнутом я ещё не видел. Один! Один бичом разогнал пьяную толпу. Я был удивлён без меры. У меня всегда профессионализм, в чём бы он не проявлялся, вызывал уважение.

— Александр, ты силён. Глянь–ко, один толпу разогнал.

— Так на кулачках мы бы вдвоём с ними не справились, не секиру же доставать.

Купец снова уселся в сани, сунув кнут под полог, и мы продолжили путь.