— Время! Сейчас выбрасываем вас, потом везем. Надо хирургу на дом, и деньги в зубы, чтобы молчал.

— А если не довезем? Каждая секунда на счету.

— А если… Есть приказ вас доставить, не считаясь с потерями!

— Не спорьте, — прохрипел Ступин, — доктор все равно выдаст… Здесь принято стучать властям… Все на самом деле хорошо, господа… Пасть в бою, от пули врага — что можно пожелать офицеру… Одна просьба… если это будет слишком долго, помогите… вы понимаете…

— Молчите, больной! — возразил Виктор голосом сердитой медсестры. — Вам сейчас нельзя разговаривать!

Наложенная повязка быстро набухала кровью.

— Дверь! — крикнул Ковальчук, бросив себя за руль и трогаясь. Виктор едва успел захлопнуть, и они вновь рванули куда-то в темноту.

— А куда меня сейчас перебросит? — крикнул Виктор сзади. — В нынешнюю Америку?

— В Брянск, в пятьдесят восьмой! Есть асимметричные точки перехода… короче, там встретят и сразу отвезут к другой!

— Тогда мы сейчас его перебросим!

— Что?

— Там встретят и отвезут в операционную!

— У меня приказ вас перебросить!

— Но вы же советский человек! А значит, должны поступать по христианским законам!

— Откуда вы нахватались этой демагогии? Вы понимаете, что я не имею права вами рисковать! Не имею!

— Мы перебросим его! — Виктор выхватил кольт из кобуры и щелкнул предохранителем.

— Вы собираетесь стрелять в меня? — хладнокровно спросил Ковальчук.

— Нет. В себя.

— Послушайте, вы, суицидальный террорист, сколько вы себя уже захватывали в заложники? Не надоело?

— Но вы же советский человек!