Виктор пожал плечами:

– Ну, протестов пока нет, хотя насчет повышения возраста – пытаются выдвигать… Вот странно только: с одной стороны, говорят, что на пенсии денег нет, с другой – на олимпийские объекты они почему-то находятся…

– У вас пенсии через пенсионный фонд?

– Ну да, а что?

– Тогда все понятно. Пенсионные фонды – они вроде как сами по себе, в них отчисляют предприятия пропорционально зарплатам работников, от этого должны образовываться накопления. С Запада слизали, надо полагать. Но это работает лишь в тех странах, где зарплаты высокие. А если в стране уровень зарплаты низкий, никаких накоплений не будет.

– И что же делать?

– Элементарно. Консолидировать фонд в рамках бюджета. Тогда можно уменьшить излишества и добавить пенсий.

– Так просто? Вы хотите сказать, что об этом у нас никто не подумал?

– Почему? Наверняка подумали. Руководство фонда подумало, что оно потеряет места, те, кто распределяет бюджет, – что на них будет лишняя обуза. И оба подумали, как разъяснить предсовмину, что этого сделать ну никак невозможно.

– У нас нет предсовмина. У нас премьер-министр.

– Ну, какая разница? Система абсурдна, но себя сохраняет.

«А у вас, значит, система абсурда не сохраняет, – с некоторой обидой подумал Виктор. – И вообще почему у вас все так по-умному, все выглажено, как английский газон, чуть сорняк пробьется – сразу соберется консилиум, как его лучше выдирать… Ну не бывает так в жизни. Не верю!»

– У вас, наверное, уже и никаких острых социальных проблем нет? – осторожно спросил он, втайне надеясь, что Веничев гордо скажет «Нету!» и тут он, Виктор, укажет на факты воровства и наркомании, хотя бы и в единичном числе.

– Ну конечно, есть! – воскликнул Степан Анатольевич, даже, как показалось Виктору, воскликнул радостно. – У нас даже классовые противоречия имеются.

– Между буржуазией и пролетариатом?

– Ну, сдались всем эти буржуазия и пролетариат… Новое общество – новые классы. Не паразитические, но – с разными интересами.

– А нас учили, что при социализме только дружественные классы, – с невинной улыбкой отпарировал Виктор. Он понимал, что провоцирует Веничева на спор, но – кто знает – может быть, в этом и был шанс увидеть изнанку здешнего благополучия.

– Ну, вас учили… В общем, НТР у нас выявила два новых класса, не антагонистических, но интересы которых не вполне совпадают. Первый – это растущий класс технической интеллигенции, к которой относятся и квалифицированные рабочие, и различные специалисты информационных технологий; также черты этого класса все больше приобретают рабочие, задействованные по японской системе в инновационном процессе. За рубежом этот класс называют интеллектуалами. Другой класс раньше называли творческой интеллигенцией, он тоже был узкой прослойкой, но в связи с развитием промышленного дизайна, дизайна интерьеров и ландшафтов, роста средств массовой информации, особенно компьютерно-сетевых, рекламы, несмотря на ограничения по информационному воздействию среды, этот слой растет до уровня влиятельного класса в обществе. За рубежом его называют криэйторами, то есть создателями. Я понятно объясняю?