– Короче, сам черт ногу сломит, – вздохнул Виктор. – До заброски в наше время я здесь сидеть буду?

– Я думаю, вы сможете вечером поехать домой. Отдохнете, выспитесь.

– Не спешите, Светлана Викторовна, – возразил Гаспарян, – эта версия не единственная. Например, нашего хроноагента могли предупредить, что в эту точку перехода лезть опасно.

– Но они же могут ее отключать. И потом, есть решение отправить хроноагента обратно при первой возможности. Подписал президент СССР Романов.

– А Руцкой его не отменит? – осведомился Виктор. Перспектива оказаться под машиной его тоже не очень соблазняла. Как и возможность сделать сон про попадание в одна тысяча девятьсот сорок первый год вещим.

– Руцкой утром сложит с себя полномочия, – ответила Светлана, – в связи с возвращением товарища Романова к трудовой деятельности.

– Да, оставили ему в наследство вопрос с болгарами…

– Не особо-то и вопрос. Сейчас у Болгарии куча долгов, кредиты ей давать некому, им нужен наш рынок сбыта болгарконсервов и советские вложения в туризм.

…На экране Клинтон под фотовспышки принимал поздравления. Лицо у него все так же было похоже на подушку после бурной ночи, но теперь на нем отражалась еще и растерянность.

«Бедняга, – подумал Виктор, – из тебя диктатор, как из садового хрена пистолет»…

…– Да, я в моторе, на работу еду. У тебя как там?

– Нормально. Знаешь, Верусь, сегодня вечером уже домой отпустят.

– Отлично. Только знаешь, я вот хотела сказать…

– Что-то случилось?

– Ничего не случилось, просто я переписывалась по сети с одним человеком, он в Ярославле живет, директор небольшой фабрики… Короче, он на ноябрьские приезжает свататься.

– Поздравляю! Вот видишь, как все хорошо!

– Ты серьезно? Не обиделся?

– Понимаешь, я как раз хотел сказать, что я скоро уезжаю. И надолго.

– Навсегда?

– Не знаю. Никогда не говори «навсегда». Но я рад за тебя.