Переглянулись и немцы. Икнулся тартарам тот погром в пороховом обозе, сгорел запас стрел.

И опять на конь, бросив вереницу телег. Гнать! Гнать!

Глава двадцать четвертая. Лутовое горе.

Глава двадцать четвертая. Лутовое горе.

Обычно простым воякам неизвестны высокие замыслы начальства. Мало что перед собой солдат, да и командир малого ранга, видит, потому в целом картина ему не понятна. Трудно сверчку со своего шестка оглядеть весь мир.

Но сейчас общий замысел был понятен всем - и стрельцам и затесавшимся в их компанию наемникам. Татарское войско почистили, как репку. Лошадкам, верблюдам, баранам и быкам нужно жрать каждый день. Потому толпы скотины вражеской паслись на серьезном удалении от основного лагеря, выжирала масса скотины траву до голой земли, потому и раскиданы были стада на пастбища вроссыпь. Последний штурм шли пеше делать, потому, когда началась резня в тылу по сатанинскому замыслу воевод первым делом разгромили ставку хана, вторым - почистили орду, как апельсин от корки - отрезав массу серьезных вояк от скота - и ездового и тяглового и пищевого.

Разумеется, силенок на все не хватило, больно уж громадной была вражеская армия, но старались, как могли. И это дало плоды - несколько тысяч ордынских мушкетеров - легли все, практически поголовно. Были ли это только турецкие ени чери или - как с явной тревогой обеспокоено переговаривались друг с другом стрельцы - и татарские уже появились у хана своерощенные, не суть столь важно было для Паштета.

Врагу навязали свою волю, выбив руководство, поломав управление и координацию действий, порушив связь и изрубив первым делом самых лучших бойцов. И громадная орда, связанная авторитетом хана - и его господина - самого султана - рассыпалась на племена, роды, семьи - и все спасались, как могли, сами по себе, не до общего дела стало. Грозное привидение всего царского войска напугало противника до усрачки, а у страха глаза велики! А теперь уже и не могли остановиться с преследователями, что им на плечи сели. Не свалиться бы только на всем скаку!

Отступающая многотысячная толпа рвалась за Оку - там можно собраться, перевести дух, построить оборону с опорой на реку. Воеводы московитов это отлично понимали, потому делали все, чтобы не пустить бегущего врага на броды, где можно было бы переправиться без потерь и быстро. Уж что - что, а знали отлично - прижатое к воде войско при торопливом переплывании глубины понесет потери страшные. Сами друг друга топить будут. А учитывая и то, что бегут татары и ногаи без массы сменных лошадок - тонуть будут еще лучше, усталые животинки - плохие пловцы.