— М-да, — резюмировал Талленбаум, барабаня по столешнице пальцами, — нас уделали, как младенцев. Несмотря на все принятые меры, нашим войскам нанесен существенный ущерб. И, похоже, вас ввели в заблуждение, мой мальчик, — обратился толстяк к сидевшему с кислым лицом гауптштурмфюреру, — никаких следов русских в Пружанах обнаружить не удалось. Скорее всего, их следует искать в окрестностях Малориты. Армейцам удалось разгромить из засад две подвижные группы, понеся при этом существенные потери. О результатах нам скажет Хельмут.

— Мои люди обследовали места столкновений, — шеф жандармов потер покрасневшие глаза, — и на основании осмотров и докладов выживших установлено: диверсанты передвигались на нашей бронетехнике, были одеты в нашу же форму. С учетом последних происшествий подтверждаю версию Готлиба о месте базирования противника.

— Также пришло сообщение о пропаже инспектора из второй танковой группы — на базе ГСМ он побывал, после чего бесследно исчез. Как выяснилось из допросов охраны и коменданта и проведенного расследования — вместо майора был совершенно другой человек, на основании словесных описаний составлен портрет. Что же касается наших «партизан», принято решение сконцентрировать их в местах наиболее вероятного появления русских.

Змей

Стрелка оказалась хорошей и спокойной кобылой, но мне это не помогло. Ездить верхом я не умел, поэтому к вечеру был никакой. Да и на марше от меня было мало толку, так что командовал Паша. Мы довольно медленно преодолели первые двадцать километров пути — слишком много было немцев в округе. Патрули, секреты, поисковые группы. Потом-то марш ускорился, но ненамного, я висел гирей на ногах. В придачу я умудрился простыть, температурил, чихал и кашлял, рискуя выдать отряд.

В конце концов, Антон, здоровенный парень, тоже, как и Паша, пограничник, предложил заехать в его родную деревню, благо она была, на наше счастье, неподалеку. Деревенька была небольшая — двенадцать домов. Немцы там пока не появлялись, и была надежда, что и не появятся. Паша решил не ждать моего выздоровления и, оставив меня на Антона, двинулся дальше, к складу.

Приняли нас хорошо, баньку истопили. Вот баня меня и спасла, через три дня простуда кончилась, и я смог выйти из хаты, где мы остановились. Не успели мы с Тэнгу выйти на улицу, как навстречу нам попалась собачья свадьба. Впереди бежала довольно крупная остроухая сука, а за ней восемь кобелей.

Тэнгу тоскливо посмотрел на меня, во взгляде читалось: «Отпусти, Старший».

— Гуляй, — скомандовал я, и малыш рванул вперед, к деффке. На дороге образовалась свалка, те, кто были впереди, в том числе и сука, уже бежали назад, а задние, еще не сообразившие, в чем дело, бежали вперед, и в эту кучу врезался радостный Тэнгу.