…Облет лесного массива они совершали уже неоднократно — сменяя другие экипажи, выискивая малейшие признаки «партизанен». Каждый авиаразведчик прекрасно знает, как утомительны и монотонны подобные вылеты, и любой допустивший ошибку или забывший на мгновение железное правило летчиков — «Хочешь жить — умей вертеться!» — очень быстро догорал где-нибудь на земле.

— Командир, вижу подозрительный объект на три часа, — проскрипел в наушниках Фридриха искаженный голос стрелка, пилот быстро довернул машину чуть правее и ниже, входя в малый вираж.

С трудом выцепив взглядом стоявший на опушке у отрезка узкой дороги среди густого подлеска угловатый корпус чего-то, похожего и на грузовик, и на легкий броневик, Нолькен легкими движениями ручки скорректировал курс самолета, давая возможность стрелку лучше разглядеть цель.

— Что это, Пауль? — поинтересовался он.

— Очень похоже на русский грузовик, — отозвался после молчания Шутце, — дальше с трудом просматривается что-то еще, возможно, уничтоженная нашими армейская колонна. Судя по всему — уже давно.

— В любом случае, дай сигнал с координатами на базу. Пусть жандармы пошевелят своими жирными задницами, если хотят поймать своих партизанов…

— Диверсантов, шеф, — хохотнул Пауль, — за партизанов они вчера морды каким-то пехотным начистили. Представляешь — жандармы устроили драку в кабаке. А приехали их разнимать местные полицейские…

— Да уж, — усмехнулся Фридрих, — кабак хоть уцелел?

— Сей момент, — было слышно, как Шутце связывается с базой, диктует координаты, запрашивает дальнейшие инструкции.

— Командир, кружим здесь до смены или до прибытия мотоманевренной группы… Был цел до приезда десанта, — совсем развеселился стрелок, — ребята вместе месят эти дерьмовые болота третий месяц, сдружились уже. Они вовсю стреляют, в них тоже много стреляют. И какие-то желторотики из пополнения вздумали подкалывать жандармов: «Как, эти бравые ветераны, сколько возятся с какими-то вшивыми партизанами…» Сначала ребята крепились, потом стали звереть. Слово за слово — и понеслось. Пехота своих на подмогу кричит, они бегут — тут и парашютисты примчались, прослышав, что их друзей обижают. Ну и драка была — прямо бой при Лепанто.

— Я слышал, их начальник вчера драил весь личный состав прямо на построении. Ох, ну и слова он любит употреблять — поэма просто.

— «Мозельский крокодил» в своем репертуаре, — засмеялся Пауль, — суровый он дядя — строг, но справедлив. Хоть и песочит своих за «залеты», но и чуть что — выручает.

— А за что прозвище он заслужил?

— Да кто-то из кадровиков сболтнул по пьянке — мол, Лемке когда-то был в Египте. И ругательство у него еще есть самое любимое: «Крокодилы вы, сукины дети, крокодилью вашу мать!..»