– Эрих, вы гений! – патетически воскликнул кайзер. – Именно так мы и победим этих легкомысленных французов и жадных англичан! Именно так!
Сегодня утром мне позвонил Феликс Эдмундович Дзержинский и пригласил поприсутствовать на чрезвычайно интересном мероприятии. А именно на допросе доставленного в Петроград из Ирака легендарного Лоуренса Аравийского. Наши орлы сумели отловить этого достопочтенного шпиона и диверсанта и в полной целости и сохранности привезти его к нам. Правда, сэр Лоуренс дважды пытался сбежать по дороге, но в обоих случаях его попытки дать деру были пресечены самым решительным образом. Последний раз он попытался удрать из спецвагона в Бологом, и потому, перед тем как доставить британца под ясные очи Железного Феликса, пришлось прибегнуть к услугам косметики, дабы припудрить наливающийся синевой бланш под глазом супершпиона.
Меня Дзержинский пригласил присутствовать на первом допросе сэра Лоуренса по двум причинам. Первая – я в свое время имел отношение к разведке, и Феликс Эдмундович хотел услышать мое мнение о том, что скажет (или не скажет) в беседе с ним этот британец. Ну, вторая причина – вполне вероятно, что кое-что из сказанного этим Джеймсом Бондом будет интересно мне как главе информационной службы Советской России. Сообщение о поимке Лоуренса нам в любом случае придется давать, и если мы присовокупим к ним кое-какие откровения британского шпиона, то пропагандистский эффект от опубликованного нами материала может быть довольно значительным.
Внешность Томаса Эдварда Лоуренса была самая заурядная. Небольшого роста, сухощавый, гладковыбритый блондин с загорелым лицом и голубыми глазами. Ничего примечательного, кроме, пожалуй, слишком крупной головы, высокого лба и прищура глаз, внимательных и проницательных.
Я знал, что родился он в 1888 году в небогатой англо-ирландской семье и был бастардом – незаконным сыном – сэра Томаса Чэпмена и его служанки. Он сумел окончить знаменитый Оксфордский университет, после чего в 1910 году был завербован английской разведкой и отправлен в качестве ее агента на арабский Восток.
Там, изучив досконально язык, обычаи и нравы бедуинских племен, он стал своим для многочисленных шейхов и вождей арабов, кочующих в пустынях Аравийского полуострова. В то время территории эти находились под владычеством Турецкой империи. Однако Турция как государство находилась тогда в состоянии глубокого кризиса, получив прозвище «больного человека на Босфоре». Британия, в колониальной империи которой «никогда не заходило солнце», решила прибрать к рукам наиболее лакомые куски разваливающейся Турецкой империи. Способствовать этому и должны были такие «рыцари плаща и кинжала», как Томас Лоуренс.