– Мэнсфилд, – Черчилль нахмурился и строго посмотрел на своего собеседника, – запомните – генерал Бережной – это не Бонапарт, а скорее красный Мюрат или Ней. Большевистский Бонапарт в России уже занял место первого консула и сейчас всемерно укрепляет свою личную власть. И все попытки лишить его этой власти будут приводить лишь к прямо противоположному результату. Как вы понимаете, я говорю о господине Сталине, и только о нем. Генерал же Бережной, как нам известно, собственных политических амбиций не имеет и полностью поддерживает своего красного императора.

– Я это запомню, сэр Уинстон, – кивнул кэптен Камминг и добавил: – При разгроме так называемой армии «маршала» Чжана генерал Бережной успешно использовал тактические приемы, которые в ходе Великой войны не были известны ни нам, ни бошам. Хотя, если честно сказать, они выдали несколько сюрпризов, которые под конец войны чуть было не поставили нас на грань поражения…

– Если вы о так называемой «Парижской бойне», – пробурчал Черчилль, затягиваясь сигарой, – то если бы ее и не было, то стоило бы придумать. Где бы мы еще могли почти один к одному разменивать наши колониальные войска на чистокровных германских гренадер! Хотя должен признать, что на лягушатников погром их столицы произвел угнетающее впечатление. Но это уже их проблемы.

– Для японских генералов, – заметил глава MI-6, – «Парижская бойня» стала свидетельством общей слабости Антанты, изнемогающей в тяжелой борьбе с Центральными державами. И в то же время, как вы понимаете, их впечатлил разгром маршала Чжана и его болтающаяся на фонаре тушка. Тем более что эту операцию они наблюдали не с галерки, как мы, а прямо из первых рядов партера. Японской армии такой противник, как корпус генерала Бережного, явно не по зубам. Флотом же сопок Маньчжурии не завоевать. Более того, скажу вам прямо – если бы тринадцать лет назад Россия была бы более стойкой к внутренним смутам и не поспешила бы заключать мир, а вела бы войну до победного конца, то в итоге Японская империя умудрилась бы проиграть уже выигранную войну, что тогда стало бы для нас катастрофой…

– Боюсь, – сказал Черчилль, – что тогда, желая уязвить Россию, мы сами вырастили врага и конкурента. Но это все лирика. А теперь скажите, когда и в каких пунктах мы можем ожидать нападения?

– Точно это пока неизвестно, – пожал плечами кэптен Камминг, – но пара месяцев как минимум у нас еще есть. По счастью, война отличается от обычного вооруженного разбоя как раз тем, что нуждается в длительной предварительной подготовке. Повышение боеготовности японского флота началось недавно, как и дипломатический зондаж различных государств на предмет выяснения – чью сторону они займут в грядущем конфликте. Тем более что, планируя вторжение в Советскую Россию, японское командование уделяло основное внимание армии, а не флоту. Сейчас же все должно измениться с точностью до наоборот.