Ба, да место-то хорошо знакомое! По прошлой жизни… Вот стоит, глядя на Сухаревку своим изукрашенным изразцами фасадом, большой доходный дом, построенный дочерью банкира Ананова (по имени которого и называется переулок) Еленой Миансаровой. В подвальчике этого дома во времена, ставшие для меня теперь недоступными, располагался ирландский паб Бундок, где не раз приходилось бывать на дружеских посиделках… Тяжко вздохнув, по своей неистребимой привычке, возвращаюсь к делам насущным и сворачиваю за угол, в переулок.

Сапожник нашелся почти сразу. Разговор оказался недолгим. Выслушав мои пожелания и повертев в руках обувь, мужичок вынес свой приговор:

– Два целковых за все. Ждать будете?

– Нет, несподручно, – отрицательно мотаю головой.

– Тогда до завтра оставляйте, – мужичок чуть наклонился, чтобы опустить мешочек с обувью на мостовую рядом с собой, издав при этом короткий сдавленный стон и непроизвольно потерев рукой поясницу.

– Болит? – сочувственно спрашиваю его.

– Прострел, – пробормотал сапожник, – замучил проклятый. Видать, на ветерке прохватило.

– Кого спросить-то завтра? – интересуюсь на всякий случай.

– Михаил Порфирьевич я, – степенно отвечает мастер.

На следующий день, проехав до Анановского переулка, знакомого сапожника на месте не обнаруживаю. Попытка выяснить, где можно отыскать Михаила Порфирьевича, натолкнулась на встречный вопрос, который задал мне подросток лет двенадцати:

– А зачем вам?

– Так заказ я ему оставлял.

– А-а! Ну, тогда пойдемте со мной. Тятька приболел, дома отлеживается. Тут недалече, в Селивёрстовом переулке, угол снимаем.

– Семья-то большая? – спрашиваю через минуту. Так, чтобы поддержать разговор и не идти молча.

– Да какое там, – машет рукой паренек. – Тятька, да я.

– А остальные?

– Мамка со старшими братьями в деревне, под Боровском. Лошадь у нас пять лет уже, как пала, все батрачить приходится. Вот тятька с той поры в Москву, в сапожники, и подался. Ну, и меня к ремеслу приучает, – рассказывал малец, топая босыми ногами по мостовой.

«Сапожник без сапог» – отметил я про себя. – «Не зря, видать, эта поговорка появилась». Вскоре я убедился – насколько не зря.

Приближаясь к дому, интересуюсь:

– А что, Михаила Профирьича сильно скрутило?