– Переведите вопрос, лейтенант! – обратился к одному из фрицев Маттеус.

– Господин бригадефюрер, он понимает нас… – неловко отозвался лейтенант. А у Маттеуса глаза расширились.

– Куда увезли пленника? – Вот идиотский вопрос, как будто сам не понимает.

– Куда и ваши доставляют пленных – командованию, естественно, – ответил я спокойно. Как-то по фигу было на свою судьбу уже, в сарае я давно уже смирился с тем, что умру.

– Есть вероятность того, что он жив? – деловито спросил Маттеус.

– Почему он должен быть мертв? В отличие от ваших зверей, у нас пленных не убивают. Сам видел даже генерала вермахта, ничего, живой был. Зачем убивать того, кто уже не опасен?

– Ты лжешь, – заявил на мою отповедь фриц, но как-то неуверенно.

– А зачем мне это? – пожал я плечами.

– Лейтенант, его что, оперировали? – вдруг сменил тему бригадефюрер СС.

– Так точно, извлекли осколки, почистили раны, ничего особенного не делали. Хотели, чтобы не сдох до вашего приезда, господин бригадефюрер! – отрапортовал явно заготовленную речь фашистский лейтеха.

– В каком он звании? – У меня бы и спросил, или не хочет со мной больше разговаривать?

– В бреду допрашивали, назвался ефрейтором…

– У вас есть тут лагерь поблизости?

– Так точно, небольшой. Во время последних боев под Москвой были захвачены около полусотни красных…

– Бросьте его к ним, пуля для него слишком легкая смерть, пусть помучается! – А я только за! Тем более что чувствую себя гораздо лучше, чем в первые дни плена.

– Вот, я же говорил, что вы, немцы, звери. Почему вы так обращаетесь с пленными? Только не нужно о конвенциях, я вас умоляю. Прежде всего это от людей зависит, а уж в последнюю от бумажки. Мне тут воду дают из-под коров, думаете, у нас в плену немецкие солдаты питаются так же? – Мою речь прервала трость офицера СС. Он так хлестко влепил мне этой палкой, что казалось, голову отрежет. Больно было… Крутясь по земле и растирая лицо, я забыл обо всем на свете. Тоже мне Иисус, кого решил разжалобить, матерого эсэсмана? Трижды дурак!

Спустя несколько минут меня подхватили под руки и куда-то потащили. Пару раз бросая на землю, меня наконец втащили в какой-то барак. Дверь захлопнулась, а ко мне тут же подбежали люди.

– Осторожнее, осторожнее, товарищи! – проговорил кто-то в темноте. Не пытаясь осмотреться, я все еще держался за щеку. Блин, еще и ухо саднит…

– Кто тут есть? – выдохнул я первое, что пришло в голову, когда очухался.